вот она, дверь. Идите к Леночке или куда хотите.
Лидин встал, подошёл к выходу из аудитории, попробовал открыть дверь. Убедился — не заперто. Действительно, он может свободно уйти. А что потом? До конца жизни мучиться от упущенной возможности узнать некую тайну? А ведь он будет мучиться, себя-то нечего обманывать. Игорь решительно закрыл дверь и вернулся на своё место.
— Что это за книга?
— Нечто среднее между дневником и исповедью царя Бориса Годунова.
— И что? В чём прикол?
— Дело в том, Игорь Владимирович, что по большей части в этой книге Годунов рассказывает не о себе, а о царе Иване Четвёртом, более известном как Грозный.
— Это тот, что своего сына убил?
— А откуда, Игорь Владимирович, вы знаете, что царь Иван Грозный убил своего сына?
— Так все знают, — смутился Лидин. — И у Репина картина такая есть…
— Да, все знают, — грустно и одновременно язвительно произнёс Илья Ильич. — Ладно, когда враги России эту ложь твердят — на то они и враги. Но мы-то сами зачем её повторяем? И даже верим, что так оно и в жизни было!
— А разве нет? — удивился Лидин. — Вроде и в школе так учат…
— Вот именно! — Монахов заиграл желваками. — И в школе нас этой лживой сказкой четыре сотни лет пичкают. В нашей русской школе! Вам за державу не обидно, Игорь Владимирович?
— Я что-то никак не пойму, Илья Ильич, к чему вы ведёте? Так царь не убивал сына?
— Нет, Игорь Владимирович, не убивал. Эту мерзкую ложь придумал папский легат, высокопоставленный иезуит Антонио Поссевино. Он разработал и лично попытался осуществить политическую интригу: с помощью поляков, литовцев и шведов поставить Россию в такие нестерпимые условия, что царю Ивану Грозному для спасения страны придётся подчинить Русскую Православную Церковь Папе Римскому.
Но царь обыграл самоуверенного иезуита и сам использовал Поссевино для подписания мира с Польшей, ничего не дав за это Риму. В отместку иезуит Поссевино придумал и распространил по всей Европе подлую ложь о том, что царь Иван Васильевич «в приступе ярости» убил своего сына Ивана. Затем эту сплетню с небольшими изменениями повторили немецкий авантюрист Штаден, а также английские купцы Горсей и Флетчер, которым Иван Грозный не позволил за бесценок скупать и вывозить в Англию русский лес и пеньку.
Если вы, Игорь Владимирович, найдёте книгу Антонио Поссевино «Исторические сочинения о России», то сможете прочесть там такую историю. В ноябре 1581 года в Александровской слободе Великий князь Иван Грозный застал свою беременную сноху царевну Елену, лежащей на скамье в одной исподней одежде. Та тотчас поднялась, но царь уже впал в ярость, ударил Елену по лицу, а затем так избил своим посохом, что на следующую ночь у бедняжки случился выкидыш.
На крик в покои вбежал царевич Иван и стал просить отца не избивать его супругу, но этим только обратил на себя гнев и удары отца. Он был очень тяжело ранен в голову, почти в висок, этим же самым железным посохом. Ссора эта произошла 14 ноября, а 19 ноября царевич от полученных побоев скончался. Вот такая история!
— Жуть! — содрогнулся Лидин. — Но вы, как я понял, уверены, что этого в действительности не было. Почему?
— Ни в одном русском источнике вы ничего похожего не найдёте. Ни в одном!
— Ну, как чистят архивы…
— Архивы, конечно, чистят, летописи и хроники переписывают, — согласился Монахов. — Но в этом конкретном случае и подчищать ничего не требуется. Всю эту историю мог придумать только человек, совершенно не знакомый с реалиями тогдашней Московии. И целевой аудиторией такой нелепицы являлась Европа. Там до сих пор свято верят в любую ложь о России, как бы дико она ни звучала.
— Про Европу спорить не буду, — усмехнулся Лидин. — А вот про русские обычаи хотелось бы конкретнее.
— Конкретнее? — Илья Ильич на мгновение задумался. — Во-первых, папский легат Антонио Поссевино приехал в Россию ненадолго, московские обычаи совершенно не знал. К моменту его приезда в Москву царевич Иван был уже мёртв. Ни один русский боярин не мог рассказать иезуиту дикую историю о том, как царь убил сына из-за неподобающей одежды снохи.
— Почему это?
— Потому что Иван Грозный никак не мог встретить царевну Елену в покоях сына. Каждый из членов царской семьи жил в отдельных хоромах, соединённых с основным дворцом отдельными переходами. Законы и обычаи того времени сильно отличались от сегодняшних. Комнаты знатной девушки или женщины обычно находились в глубине дома и были заперты на ключ, который постоянно находился у отца или мужа. В женскую часть дома не мог попасть ни один мужчина. Кроме мужа, конечно. Поэтому Иван Грозный никак не мог где-либо неожиданно увидеть царевну Елену, тем более — полуодетую.
— Прям мусульманский гарем какой-то, — недоверчиво воскликнул Лидин.
— Да, в то время у русской женщины было много строгих ограничений. Даже в церковь она могла пойти только с разрешения мужа и в обязательном сопровождении доверенных слуг. Это вам не нынешние эмансипированные феминистки…
— А во-вторых?
— Во-вторых, из русских источников известно, что царевич Иван долгое время тяжело болел. Он даже намеревался из-за этого постричься в монахи.
Пишут, что, почувствовав резкое ухудшение здоровья, царевич выехал из Москвы в Кирилло-Белозёрский монастырь, чтобы там принять перед смертью монашеский постриг. В дороге ему стало совсем плохо и, доехав до Александровской слободы, царевич окончательно слёг. Так что последние одиннадцать дней своей жизни царевич Иван провёл в Александровской слободе, а не в Москве, где оставался занятый неотложными делами его отец. Там он и скончался, как пишут, от «горячки», не дожив до двадцати семи лет.
Ну, и в-третьих, Игорь Владимирович, самое неопровержимое. В 1963 году в Архангельском соборе Кремля учёные вскрыли могилы Ивана Грозного и его сыновей. Вот что пишет историк Боханов.
Илья Ильич прикрыл глаза рукой.
— Цитирую по памяти: «Теперь о крови, которая, как уверяют некоторые авторы, «лилась ручьём». На картине Репина её набралось на целую лужу. Cохранились волосы царевича ярко-жёлтого цвета 5–6 сантиметров длиной. Анализ показал, что признаков крови на волосах не обнаружено. Молекулярная структура крови такова, что отмыть от неё волосы без следа невозможно».
И последнее, в-четвёртых. После вскрытия гробниц в царской усыпальнице и исследования царских останков бесспорно установлено, что отравлены мать Ивана Грозного царица Елена Глинская, его жёны — царицы Анастасия Романова, Мария Темрюковна и Марфа Собакина. Отравлены и дети царя: маленькие царевны, царевич Иван и царь Фёдор Иванович. Отравлен и сам царь Иван Васильевич Грозный.
Травили самым популярным ядом того времени — сулемой. Самого
