Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
и реабилитации, решив, что раз уж все равно учусь, то надо получить от этого максимум пользы.
Каждый, кто когда-либо готовился к подобным экзаменам, скажет, что это занятие отнимает два года жизни и занимает мозг каждую минуту бодрствования и частично сна. Это бомба замедленного действия, готовая взорваться в момент радости или отчаяния. Для подготовки к экзаменам многие берут отпуск на несколько месяцев, но поскольку я был главной движущей силой собственной клиники, то продолжал консультировать и оперировать до тех пор, пока до экзаменов не осталось три недели. Мне нужно было доказать банку, что финансирование строительства новых зданий в Ишинге и новой больницы в Гилфорде — это хорошее бизнес-решение, и возврат инвестиций обеспечен. Я надеялся, что они станут более сговорчивыми по вопросу дальнейшего финансирования будущих проектов. Я благодарен моим тогдашним интернам, которые не только читали мне научные статьи во время операций, но еще и регулярно собирались в лекционном зале, чтобы обсудить со мной книги и статьи, необходимые как для их. так и для моих экзаменов. Я часто вспоминал о том, как отец делился со мной знаниями в старом сенном амбаре на нашей ферме — точно таком же, в каком теперь располагался наш лекционный зал. Он повторял: «Знания — это не тяжкий груз, который мы обязаны нести». Воспоминания о его улыбке и этих мудрых словах приносили мне утешение, хотя я стал замечать, что хранить знания в мозгу мне нелегко, а с возрастом становится все труднее! Последние две недели я провел в крохотной комнатке, стены и потолок которой были увешаны диаграммами и таблицами, чтобы я мог видеть их, лежа в постели. Казалось, вернулись дни моей учебы в Дублине.
О личной жизни я на время забыл, и мне очень грустно, что я не сумел лучше сбалансировать свое расписание, но я был полностью поглощен учебой. Близкие люди страдали из-за моего затворничества. Мне жаль, что я причинил им боль.
Страх и тревога из-за экзаменов лишали меня сил день за днем, а они стремительно приближались. Хотя я исписал заметками толстые блокноты, мне казалось, что я ничего не помню. В то время я приобрел замечательного друга в лице Билла Оксли, который был единственным человеком в Великобритании, тоже решившим сдать экзамен в тот год. Только он мог понять меня по-настоящему, потому что испытывал те же страхи. Мы с ним сравнивали записи и проверяли знания друг друга, что пугало каждого из нас еще больше. Эта дружба, выкованная в горниле подготовки к экзаменам, остается драгоценной для нас обоих, и всякий раз, когда я снова вижу его, даже сегодня, мы крепко обнимаемся со смешанным чувством тревоги и великой радости. 7 июля 2013 года, за пару дней до экзаменов, я слушал интервью теннисиста Энди Мюррея. Журналист спросил, как ему удается сохранять спокойствие перед финалом Уимблдона, и спортсмен ответил, что гуляет с собакой. Со мной было то же самое — прогулки с Кирой были тем немногим, что приносило мне успокоение в те ужасные дни, Кира смотрела на меня из- под своих кустистых бровей и утешала по-своему: «Не паникуй, папочка, в конце концов все будет хорошо». Я продолжал твердить себе, что это не вопрос жизни и смерти, как было в случае с бедным Тигром, но в то время как здравомыслие покинуло меня, иррациональный страх, напротив, завладел мной полностью.
В том году Мюррей победил Новака Джоковича и выиграл Уимблдонский турнир, но мне не повезло. Я приехал в Королевский колледж ветеринарной хирургии, где зарегистрировался еще в 1991 году, с бездонной ямой в животе. Следом за теми, кто сдавал разные экзамены, я вошел в аскетичную, обшитую деревянными панелями комнату, и мне показалось, что стены зловеще сомкнулись вокруг меня. Ужас охватил каждую клеточку моего тела. Я сделал несколько глубоких вдохов, сел за стол, достал ручку и карандаш, склонился над бумагой и стал ждать слова «приступайте». Я, сорокашестилетний мужчина, трепетал, как двенадцатилетний школьник на первом экзамене в средней школе. Внезапно мне показалось, что я недостаточно хорош, недостаточно смел, недостаточно силен — точно так же, как много лет назад в Ирландии, когда я потерял первых ягнят.
Я посмотрел на вопросы. Нужно было написать длинные эссе на несколько тем, выбрав список вопросов. Была одна тема, которую мне нужно было избежать всеми силами. Она касалась очень специфичной статьи, и я просто не мог вспомнить детали. Мне достались другие темы, которые я изложил в форме сплошного потока сознания. И мне жаль бедных экзаменаторов, которым пришлось разбирать мой почерк. А потом я потерпел крах.
Только я начал отвечать на вопрос, рисовать и называть нервы плечевого сплетения собаки, как вдруг впал в ступор. В моей голове было пусто, хотя я месяцами рисовал и запоминал эту самую схему на собственном потолке.
Я словно вернулся на первый курс ветеринарной школы, когда провалил экзамен по анатомии, потому что плечевое сплетение полностью перепуталось в моей голове. Как я ни старался, просветление не наступало, туман в голове не рассеивался.
Плечевое сплетение отходит от спинного мозга в нижнем шейном отделе всех млекопитающих и проходит через сложную сеть нервов по руке, как трасса М25 идет вокруг Лондона, а от нее отходят дороги, ведущие на юг Англии. Я знал эту нейронную сеть как свои пять пальцев и оперировал ее множество раз, но в 2013 году в экзаменационной аудитории мои нервы взяли надо мной верх, и туман в голове превратился в черную, поглотившую меня мглу.
Ко всему прочему, за пару дней до экзамена у меня началась диарея на нервной почве. Я попросил разрешения выйти в туалет, и там со мной случился настоящий приступ паники, какого раньше не случалось — по крайней мере, в моей учебной жизни. Это был совершенно новый уровень стресса для меня. Меня рвало, а потом я сидел на унитазе, закрыв глаза и уронив голову на руки. После двадцати трех лет работы и учебы, после всех усилий, приведших меня сюда, все шло прахом из- за единственного вопроса, ответ на который я знал, но не мог вспомнить. Мне пришлось смириться с тем, что я провалю экзамен, потому что не смогу получить доступ к крохотным нейронам собственного мозга, которые помогли бы вспомнить перечень нервов — надлопаточный, кожномышечный, подмышечный, лучевой, срединный, локтевой. Я вернулся на свое место в аудитории и нацарапал что-то по теме вопроса в надежде набрать хоть сколько-то баллов. Но я уже знал, что провалился. После
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
