немного, потом очень рада была, что нашёл он свою единственную и всё у них в жизни ладно.
К счастью, Мишка вернулся в город и через тридцать минут ждал Марину внизу у парадной. В городе у родителей Игоря Марина бывала крайне редко, больше на даче, и, когда она сказала Мишке, куда они направляются, тот удивлённо вскинул на неё глаза и чуть не спросил зачем. Во всяком случае, ей так показалось. Марина не успела выйти из лифта, как дверь в квартиру Светланы Николаевны распахнулась.
– Ты что, не спала сегодня? А бледненькая-то какая!.. Пойдём, чаем тебя напою. Игорь в комнате заперся. Я стучала, хотела предупредить, что ты едешь… Не открыл… А Степан Емельянович у себя работает, – как бы извиняясь, полушёпотом сказала Светлана Николаевна и невольно глянула в сторону кабинета мужа.
Марина прошла на кухню, присела на стул, то и дело вставала, подходила к окну, теребила тюлевую занавеску и ненадолго возвращалась на место. У Светланы Николаевны было уютно, как в детстве, по-советски. Многие давно сменили интерьеры на более современные, а у неё всё оставалось, как раньше, – сидишь на кухне, словно на дачной веранде, и даже чайные чашки чем-то похожи, только с большими розовыми пионами.
В коридоре скрипнул старый деревянный паркет, и в проёме двери показался Игорь, помятый и со щетиной, которая вдруг неожиданно отросла всего за одну ночь. Он растерялся, не понимая, что делать, потом развернулся и быстро пошёл к себе. Марина вскочила – и за ним, ещё немного, и он защёлкнет перед её носом дверь, но она успела поставить ногу, не станет же он её калечить. Светлана Николаевна следом не пошла, притихла на кухне и молилась, чтобы, не дай бог, ничего не услышал Стёпа: не любил он невестку и всегда был против неё, и ничего с этим поделать она не могла, только с появлением Сашки стал немного мягче, но так до конца и не принял.
– Зачем ты приехала? Я всё знаю. Нам не о чем разговаривать.
Он старался казаться спокойным, без резких ноток, но голос его она не узнавала.
– Что ты знаешь? О чём ты?!
Все проколы слились, перепутались, и она силилась припомнить каждый по отдельности. Если бы она только знала, откуда, кто и как донёс ему, ей было бы гораздо легче врать. В такой ситуации она была бессильна, полностью раздавлена, и куда-то подевалась её уверенность, что она сумеет и на этот раз выкрутиться. На стенке, напротив неё, висело старинное зеркало в громоздкой витиеватой раме, и она увидела своё отражение. Выглядела отвратительно, лицо вытянулось и утратило свои привычные пропорции.
– Марина, помнишь, я тебе часто рассказывал про близнецов… один из которых погиб, и я не мог представить, как тот, что остался, сможет без него жить… Он же был ровно его половиной… Ты была моей половиной, частью меня…
Игорь не говорил, он хрипел, и его голос в такой тональности невозможно было слушать.
– Игорь! Скажи! Я не понимаю…
Слёзы полились по щекам, она умоляюще смотрела на него, пытаясь взять на жалость, но он не поддался. «Он знает что-то такое весомое, не требующее доказательств! Кто? Магомед? Семён? Кто-то из девчонок? Случайный очевидец, на которого она даже не обратила внимания? Фёдор! Всё из-за него! Он во всём виноват!»
– Уходи… За вещами пришлю Михаила в удобное для тебя время. Желательно завтра. У меня здесь почти ничего нет. Не беспокойся, на вашей привычной жизни с сыном это не отразится. Скажи ему сама или я скажу при встрече, что мы больше не живём вместе. Документы на развод подготовлю. На Сейшелы вы поедете без меня. А теперь иди. Мне надо собираться. Я опаздываю на работу.
Он открыл настежь дверь, приглашая её на выход. В коридоре стоял свёкор с какими-то бумагами в руках и строго поглядывал на Маринку поверх очков с некрасивыми толстыми стёклами. Ей показалось, что он едва сдерживался и его тонкие губы вот-вот растянутся в мерзкой улыбке. Может, это было и не так, но она гордо прошла мимо и лишь кивнула головой.
Когда садилась в машину, не позволила Мишке помочь и со всей силы хлопнула дверью.
– Домой! – чуть не криком приказала Марина и впилась взглядом в Мишкин затылок.
«Может, это он что-то рассказал?» На днях просил прибавки и обратился к ней, а не к Игорю, и она в резкой форме пристыдила его, что и так зарплата выше, чем у многих водителей, и он совсем не перерабатывается и всегда на неделе выходной имеет, а то и два. Только что он мог рассказать такого?! Ровным счётом ничего, если только случай с Любкой, когда она якобы поехала ей помогать. Ну и ещё, может, пару незначительных моментов. Она перебрала всех – ничего толком никто знать не мог, только догадываться, и тот чёртов Мага в том числе. В девчонках она была уверена. Лида отпадает. Оставался Сёмка, которому она позвонила, как только влетела домой. Тот чуть не начал заикаться и уверил, что с той минуты, как увидел её на Кап-Ферра, тут же забыл, вернее, заставил себя забыть, и ещё возмущался, что она могла такое на него подумать.
«Нет у Игоря ничего на меня. Это всё кулон! Подумал-подумал и сделал выводы, – ей полегчало. – Сейчас всё уляжется, и Игорь придёт в себя».
Ей удалось поспать пару часов, сказывались бессонная ночь и стресс, который чуть не довёл её до сердечного приступа.
Лида тихонько вошла в спальню.
– Что ночью будешь делать?! Просыпайся давай, уже полпятого. Тебя Виктория дожидается. Кофе на кухне пьёт.
– А мы разве с ней договаривались? – зевнула Марина, глотая слова, и, как томная кошка, потянулась всем телом.
– Я-то откуда знаю? Твой телефон в гостиной валяется.
«Точно!» – вспомнила Маринка, что легла и поленилась идти за ним. Она без особого желания встала с кровати, сладко потянулась ещё раз и, зевая, шаркая домашними тапочками, поплелась на кухню.
Виктория аж вскочила, увидев Марину, и сразу попросила Лиду оставить их одних. У Лиды случилось странное выражение лица, она зачем-то всплеснула руками, покачала головой, попятилась назад и бесшумно прикрыла за собой тяжёлую двухстворчатую дверь, которая на её памяти никогда не закрывалась.
Внутри на уровне груди уже привычно защемило, и Марина невольно начала растирать это место, ещё до конца не понимая, что происходит и почему Вика смотрит на неё таким тяжёлым взглядом.
– Я ведь предупреждала тебя, что добром не кончится…
Марина присела и напряжённо ловила каждое
