class="p1">Кристинку она приняла и стала относиться к ней с теплотой и пониманием. С таким, как Володя, живёт, впору памятник ставить, а что несильно умная, так тут вокруг тоже не все Менделеевы. За столом наблюдалось устойчивое настроение поднапиться у всех, кроме беременной Кристины. Сначала обсудили всех селебрити, как родных, будто лично их знают. Потом перешли на тряпки, это обязательно, и на мужиков, которые, по Любкиному мнению, законченные твари, хотя Вика знала доподлинно, что последнее время к ней частенько стал заезжать Пашка и даже оставался ночевать. Лере эта тема была неинтересна, и она уже давно не верила, что когда-нибудь встретит того единственного. Вике – только если про Женьку, поэтому слушала невнимательно и иногда кидала незначительные реплики. Самые интересные истории были у московских, и почему-то что ни мужик, то чеченец.
– У вас в Москве кроме чеченцев есть ещё кто-нибудь? – засмеялась подвыпившая Маринка и вспомнила Магу, приятеля Игоря.
– Есть, конечно! – ржали девчонки. – Даги ещё есть.
– А это кто такие? – Маринка выпучила глаза.
– Дагестанцы! – наконец-то открыла рот Оксанка. Она всё время подозрительно молчала и тут решила высказаться. – Я, честно говоря, больше всего евреев люблю. Вот сейчас у меня закрутилась одна интересная история… Ну всё хорошо, только женатый. Я его жену видела. Страшная! Как они таких жён выбирают?! У еврейских мужиков это сплошь и рядом.
– Не на таких же, как ты, жениться! – ехидно усмехнулась Марина и презрительно оглядела покрасневшую от обиды Оксану.
– Почему это на мне нельзя жениться?!
– Потому что ты чистая проститутка, продажная, второсортная! – словно выплюнула Маринка, и её было не остановить.
Все онемели. Лерка втянула шею по самые плечи и стала похожа на упитанную черепаху. Вика вцепилась всей пятернёй в Маринкино колено. У московских вытянулись лица, и они, похоже, были на стороне Оксаны. Кристина опустила глаза и что-то сосредоточенно ковыряла в тарелке. Любка даже привстала, готовая остановить Окси, если та вдруг не выдержит и вцепится в Маринкину гриву. У Оксаны ненавистью горели глаза, она вскочила, хотела что-то кинуть в ответ, замешкалась и побежала в гардеробную. Следом за ней устремилась Люба, но вскоре вернулась и плюхнулась на своё место.
– Ну ты даёшь! Зачем ты так?..
– Я правду сказала, – промямлила притихшая Марина. – Не сдержалась… Ну что теперь? Повеситься, что ли? Давно накипело… А то-то вы по-другому думаете! Как за спиной – это мы пожалуйста! Добренькие выискались!
Домой Марину завезла Виктория и всю дорогу успокаивала её:
– Ляпнула и ляпнула! Что по пьяни не скажешь!
Наутро Марине стало по-настоящему стыдно, и она несколько раз порывалась позвонить Окси и извиниться. Нет, мнения своего она не изменит, но есть вещи, о которых надо помалкивать. Марина была уверена, что Оксана не только распутная девка, но и беспринципная тварь, и посему дуться на такую ерунду долго не станет, и сплетни про неё и про этот случай разнесёт по всему городу.
Через день воспоминания о стычке с Оксаной потеряли для Марины любую значимость. Даже если они никогда больше не поздороваются, это не станет каким-то грандиозным событием. Невелика потеря! Остался только небольшой осадочек из-за московских девиц: «Сидели надутые и строили недовольные мордочки. Значит, сами такие! Недаром как родные сёстры с Оксаной, и повадки те же, и ноги тощие, одной длины».
Сашка давно пришёл с тренировки и засел за уроки, Лида делала голубцы, а она весь день проторчала дома, решила гардеробную разобрать – давно руки не доходили, заодно приглядывала, что возьмёт с собой на Сейшельские острова. До Нового года оставалось каких-то две недели – и на отдых. Шёл уже десятый час, а Игоря всё не было. Он звонил часов в шесть и сказал, что освободится пораньше и чтобы за ужин без него не садились. Саша то и дело выползал из своей комнаты на кухню, отрывал кусок хлеба и ныл, что голодный и не может больше терпеть.
– Да пусть уже поест! Что ребёнка мучить!
– Лид, может, случилось что? Звоню-звоню… Сначала трубку не брал, а теперь телефон вне зоны действия.
На Марине не было лица, уголки рта поползли вниз, там и остались.
– Господи! Да не волнуйся ты! Приедет сейчас как миленький.
– Ты же знаешь, Игорь всегда предупреждает, если задерживается… Не похоже это на него… Странно как-то…
Лида накладывала Сашке горячие голубцы в тарелку, и капустно-мясной дурман разливался по всей кухне.
– Вкусные получились! Достань-ка сметанку из холодильника и сама садись. Кто его знает, когда пожалует.
Голубцы получились на славу, и Марина с удовольствием уплела один и приступила ко второму, как вдруг в голову закралась дурная мысль, что у Игоря появилась любовница. Аппетит мгновенно пропал, и она лихорадочно набирала его телефон. Ничего не менялось – вне зоны действия сети. Мишке звонить было бесполезно, тот ещё вчера отпросился на день рождения к матери, которая жила в Гатчине, и, по всей видимости, ещё не вернулся.
К одиннадцати её бил нервный озноб. Она набрала Семёна, тот зависал в кабаке и понятия не имел, где Игорь.
– У бабы, наверно! – пошутил Сёма.
– Спятил?
– Я-то нет, а ты что такой кипеж устроила? Может, по делам с кем-то пересёкся?
– Какие дела! Двенадцать уже!
– Придёт, никуда не денется. Не паникуй! Родителям звонила?
Звонить Светлане Николаевне было поздновато и волновать не хотелось. Лида молча ждала вместе с Мариной до двух часов ночи, потом не выдержала и предложила обзвонить больницы.
– Нет, не может быть! Давай утра дождёмся. Ты езжай, Лид, я тебе сейчас такси вызову.
– Да ладно! Какой домой! Постелю себе в гостиной.
Марина так толком и не заснула. Утром с Лидой проводили Сашку в школу, старались вести себя как ни в чём не бывало, тот, правда, уже позабыл, что отец где-то задержался и все нервничали. Светлана Николаевна вставала рано и, когда позвонила Марина, трубку взяла сразу, точно ждала её звонка.
– Мариночка, милая! Прости меня, дорогая! – запричитала свекровь. – Игорь у нас. Я ему говорила, что тебя надо поставить в известность. Так он запретил. Сразу к себе в комнату пошёл и больше не вышел. Это около восьми вечера было. Без звонка приехал. Очень чем-то озабочен был. Вы не поссорились, случайно? Никогда его таким не видела…
У Марины ломило в висках, и она гадала, что случилось.
– Если вы не против, я приеду сейчас к вам?
Светлана Николаевна не возражала, наоборот, повеселела, что это очень даже правильно, она, как никто, знает, насколько сильно её сын привязан к своей Мариночке. Поначалу ревновала
