Я безмолвно взирала на Дана, не в состоянии вымолвить ни слова. Он предлагал полнейшее безумие. Это перечеркнет все, к чему он так стремился.
Я почти примирилась с тем, что всегда буду в тени, уступая место рядом с Даном другой женщине. Приготовилась на людях исполнять лишь роль Влием, и скрывать истинные чувства. А Дан вознамерился переиграть всех. Рискнуть титулом, долгом, властью. Рискнуть всем.
Это слишком опасная игра. Мы и так нарушили много правил. Меня пугали последствия, я не хотела навредить Дану еще больше.
– Ничего не бойся, – видя мою растерянность, произнес Дан. Ладони заскользили с плеч вверх, бережно касаясь моего лица: – Я больше не отпущу тебя, – невесомый поцелуй коснулся губ. Снова и снова. Постепенно страхи отступали, их сменяли твердая уверенность, что пока мы вместе, нас не сломить. Мы справимся со всем.
Дан крепко обнял меня, словно стремился слиться со мой в единое целое. Предрассветную тишину нарушало только его глубокое дыхание. Оно стало моей колыбельной, меня вновь утягивало в цепкие объятия сна. Но раздавшиеся с первого этажа резкие голоса разбудили меня. Я слышала знакомые тембры и интонации, с легкостью узнала их владельцев: размеренный тон Энтала, вспыльчивый Рема и вызывающий Идира. Было облегчение узнать, что они живы.
Но меня насторожил звонкий женский голос. После смерти Алу я единственная женщина в этом доме.
Кто эта незнакомка? Именно незнакомка. Ее имирт я ощущала впервые. Никогда прежде я не встречалась с ней.
Я приподнялась. Как загипнотизированная, уставившись на дверь спальни.
– В доме посторонние? – чужой имирт не давал мне покоя. Что-то в нем не так. Некая двойственность: чуждое и знакомое одновременно.
– Все свои, – спокойно пояснил Дан, не понимая причин моего напряжения.
Снова раздался звонкий перелив, и я отшатнулась: теперь он до боли стал узнаваем.
– Кто? – с опаской попросила уточнить. – Энтал, Идир, Рем и …
– Алу, – подсказал Дан, когда я замолкла в нерешительности.
Словно откликнувшись на свое имя, она рассмеялась.
Грудь пронзило острой болью, как напоминание о вине, тяжелым бременем, сковавшим сердце.
Я соскочила с кровати и бросилась к двери. Ступая босыми ногами, я сбежала по лестнице. Влетела в гостиную и застыла на месте: Рем, упираясь локтем в горло, припер Идира к стене. За его спиной, призывая к порядку, стоял Энтал. В кресле у окна, негромко посмеиваясь, сидела Алу.
Целая и невредимая.
Заметив меня, все разом смолкли.
Голова закружилась, превращая картинку перед глазами в сюрреалистичный образ. Тошнота заставила меня согнуться, упираясь руками в колени. Из-за охватившей слабости подкашивались ноги. Я пошатнулась, и в последний момент нашла опору: крепкую руку Дана.
Он накинул мне на плечи халат, удерживая в своих объятиях.
– Это правда она? – блуждала по Дану пьяным взглядом. – Я думала, ничего не вышло.
– У тебя получилось, – шепнул мне на ухо, будто в это секрет.
В замешательстве я взглянула ему в лицо, а потом на Алу. Неотрывно следила за ней: как она поднялась с кресла и медленно приблизилась ко мне. Я всматривалась, изучая перемены, что произошли в ней. Об этом твердил имирт: внешне Алу осталась прежней (те же волосы, лицо, глаза), но внутренне что-то неуловимо преобразовалось.
– Дан сказал, что меня ранил харп, а ты исцелила рану, – пояснила Алу, останавливаясь передо мной. – Спасибо, – обняла меня, бережно принимая из рук брата.
Я чувствовал тепло тела, биение сердца в груди и все равно до конца не верила, что Алу жива.
– Да, всего лишь небольшое ранение, – согласилась, обнимая ее в ответ.
Я не стала переубеждать ее и вдаваться в детали случившегося. Если Дан решил, что так будет лучше, то я не смела перечить. Даже захоти я все рассказать, у меня нет толковых объяснений: сама плохо представляла, что сделала, возвращая той ночью Алу к жизни. И какую цену мы обе вынуждены будем заплатить.
– Конечно, это очень трогательная сцена, – сдавленно прохрипел Идир, все еще находясь под гнетом Рема, – но вы не могли бы избавить меня от этого ревнивого остолопа.
– Рем-Ярн, оставь его, – отдал приказ Дан.
Рем сразу ослабил хватку, позволяя Идиру вывернутся и улизнуть в противоположный конец комнаты.
– Почему он еще жив после того, что сделал? – возмутился Рем, указывая на Идира.
– От него живого больше пользы, чем от мертвого, – цинично пояснил Дан.
– Такой переполох из-за небольшой шишки на голове, – отшучивался Идир, глупейшим образом бесстрашно дразня хищника. – И еще один момент, – не унимался и театрально тряс пальцем в воздухе. – Как мы поступим с тем фактом, что в Кариар грядет пришествие Влием?
– Мы? – удивился Рем. – Я бы не советовал строить далеко идущие планы: ты, считай, покойник.
– Что ты завелся? – Идир держался в своей непринужденной манере.
– Ты похитил ее! – Рем указал в мою сторону, пробуждая в памяти те моменты, когда Идир держал меня взаперти.
– Случается в жизни дерьмо, – невинно пожал плечами первый. – Вот кто и должен был съездить мне по морде, так это Дан. Что он и сделал, хочу отметить. А ты-то что? – Идир замолчал, переваривая информацию, и выдал: – Только если ты не положил глаз на Ри-ри. – Увидев по реакции, что попал в цель, пустил в ход шутки: – Разве не знал, что нельзя заглядываться на чужих женщин?
– Заткнись! – Рем едва сдерживал гнев.
– Может быть, вы помолчите, – вмешалась бесстрашно Алу, – и мы наконец, обсудим все как цивилизованные люди?
– Она действительно Влием? – взволнованный Энтал обратился к Дану, изредка поглядывая на меня.
– Да, – решила, что это должны услышать из моих уст. – Я Влием.
Все разом подобрались: будто до последнего надеялись, что это ошибка. Влием внушала им священный трепет. Казалось, они больше не видели перед собой именно меня: девчонку, что запросто могли толкнуть локтем в бок и невинно подшутить.
Рем уставился на меня, но будто смотрел сквозь:
– Целое поколение кариарцев умерло, так и не дождавшись следующей Влием.
– Отец видел последнюю, – зачарованно бормотала Алу. – Он был тогда еще ребенком, а она доживала последние дни.
– Какие вы чувствительные натуры, – разбавил напряжение насмешливыми замечаниями Идир. – Еще на колени упадите и начните возносить молитвы к небесам. Ри-ри – главное оружием в войне, развернувшейся в Кариаре. Не хотите подумать, как использовать это? Или как сделать так, чтобы она не попала в руки Хорта?
– И у нас с Даном есть план, – одной короткой фразой разрешила наметившийся диспут. Возможно, план безумный, но при мысли о нем тело наполнялось сладким трепетом: Дан по-настоящему станет моим.
