Распахиваю от удивления губы и в шоке смотрю на человека, который сейчас назвал меня страшненькой.
– Знаешь что, Алиев… – проговариваю осторожно. – К тем двум-трём месяцам, что мне теперь нельзя спать с тобой… Полгода. Мой запрет.
Вот так вот! Понял?
– И никаких кексов.
Гордо задираю подбородок вверх и отворачиваюсь.
Глухая тишина накрывает палату.
Слышу только тяжёлое сглатывание.
– Он вырастет самым красивым, – я уверена. – От него все девчонки с ума сойдут.
– Ну да, в отца же пошёл.
Раздражённо сужаю глаза.
Издевается что ли?
– А, ну, убрал, – скидываю большую ладонь с бедра. – Принеси мне лучше с машины мой плед. Не могу без него уснуть.
Оборачиваюсь к нему и подгоняю.
Из-за того, что вчера схватки начались внезапно и Артур буквально выносил меня на руках и нёс в больницу, пока я корчилась в болях, мы забыли забрать плед. А я сплю плохо без него.
– Как дитё малое, – закатывает глаза. – Сейчас приду.
Он недовольно, но всё же делает шаг вперёд и через несколько секунд выходит из палаты. Оставляет меня наедине с малышом, которого ждала так долго.
Прикрываю глаза, перевожу дыхание.
Стою над ним как над золотом.
А ведь так и есть. Он – моё маленькое золотце.
Шумно выдыхаю, выпрямляюсь и иду на балкон.
Нужно проветриться.
Артур заплатил за отдельную просторную палату и выход на свежий воздух. Он знает, как я люблю сидеть на улице. И всё равно, что сейчас зима. Именно в этот день, когда родился мой мальчик, ярко сияет солнышко.
Дышу полной грудью и закидываю голову назад.
Я никогда не была счастлива так, как сейчас.
У меня есть сын. Есть муж. Семья. С мамой у меня по-прежнему хорошие отношения, хоть мы и редко видимся. Немного охладели, но я стараюсь звонить ей раз в неделю и видеться почаще с братом.
Нас не преследует никакая опасность, и я могу спокойно выходить на улицу. Конечно, с охраной, от других бандитов, которые хотят смерти Артура, но всё это – мелочи.
Стараюсь об этом не думать.
Потому что впервые за всю жизнь я ни о чём не волнуюсь. Нет нервов. Нет ничего подобного. Я просто живу. Наслаждаюсь.
Артур хоть и груб, но всё равно может подойти со спины, обнять меня, и любовно сказать что-то на ушко. И именно в этот момент я понимаю, что нужно иногда забывать про прошлое и жить будущим.
Что я и благополучно делаю.
Для меня то время – сплошное белое полотно. И я рада, что на нём нет красных разводов, которые связаны с болью и кровью.
Мы оба вдохнули кислорода и готовы к переменам.
И вот…
Первая перемена случилась.
У нас родился сын. И я несказанно этому раду. Дочка у меня уже есть. Не родная, но тоже горячо любимая.
Мы приезжаем к Сонечке каждую неделю несколько раз. Но сами живём отдельно. Артур не захотел жить в большом доме, который стал проходным двором. Как он говорит: «даже уединиться не можем». И это так.
Поэтому… Он купил маленький домик в частниках. Для нас – самое то. Потому там… мы можем делать всё, что угодно. И соседи не слышат. А я порой кричу так… Что поможет только бетон, если в уши залить.
Артур знатно отрывался на мне полтора месяца. Конечно, неудобно было в некоторые моменты… Но мы выдержали.
Боюсь, как только мне снова разрешат секс, я не смогу встать с кровати. Он же сдерживался до этого. Аккуратно обращался. Нежно даже, что ли…
Господи, только не это…
Как представлю, аж ноги подкашиваются. Что же со мной будет потом…
– Обо мне думаешь? – насмешливый голос заставляет распахнуть глаза.
Оборачиваюсь и тут же пугаюсь. Появился близко так неожиданно! Вампир, что ли? Скоростной, капец.
Накидывает на мои плечи плед, в который закутываюсь.
– Откуда знаешь? – спрашиваю, немного смущаясь. Я до сих пор немного не привыкла к его напору. Мы – как огонь и вода. Он вечно полыхает, создаёт кипиш, и не сидит на месте. Я более спокойна и каждый раз тушу его во всех неприятностях.
Артур лукаво улыбается.
Опускает взгляд на грудь, которую уже прикрываю тканью.
– У тебя соски торчат.
– Ооой, – краснею, смотрю вниз. – Это от холода!
– Да-да, я знаю. Обо мне думаешь, – ухмыляется довольно. Как же... Нарцисс. – Иди обратно. Снег скоро начнётся, ты ещё в тапках вышла. А ну, пошла! Оборзевшая!
Он хлопает меня по попе, а я многострадально оборачиваюсь и иду обратно в палату, чувствуя на заднице прожигающий взгляд.
Нет, ну он не меняется!
– Хватит думать обо мне, – и опять этот смешок позади.
Оборачиваюсь.
– А сейчас как узнал?
Он ухмыляется. Глаза темнеют, и он подходит ко мне. Вплотную. Обвивает талию. Заставляет поднять голову и посмотреть ему в глаза.
Сердце бьётся чуть чаще. Когда он вот так близко, и я вдыхаю его умопомрачительный запах.
– Ну, это я уже просто знаю, – самоуверенно улыбается. Неожиданно наклоняется ниже. И целует меня в губы, оставляя на них лёгкий, но требовательный поцелуй.
Эпилог
Спустя полгода
Мои волосы натягиваются, и я запрокидываю голову назад, выгибаясь и не сдерживая громкий и надрывный стон. Артур не щадя, вбивается в меня, сжимая ладонью бёдра.
– Я… – выдыхаю и вытягиваюсь, не в силах и дальше стоять на четвереньках. – Я сейчас…
Не могу говорить. Дышать. Или шевельнуться. Потому что пытаюсь вырваться. Тело трясёт от того, что делает этот мужчина. Заставляет бить по кровать кулаками и плакать во время секса.
Неожиданно пытаюсь отстраниться, чтобы не умереть в одну секунду, но тут же напрягаюсь. Низ живота простреливает той самой силой, от которой чуть не падаю на кровать, тяжело дыша. Но Артур держит. Останавливается.
– Твою мать…
Ругается, пока я обхватываю его член своими стенками, и пытаюсь не рухнуть на постель. Пот струится по телу, напоминая мне, что только что произошло.
Алиев как с цепи сорвался!
Последнюю неделю, когда я разрешила ему после того случая в больнице дотронуться до меня и войти.
Неделя!
А я уже устала!
Но каждый раз, когда он дотрагивается до меня, тело отзывается. Предательство!
Я отдохну, или нет?
