— Да-да, я помню. Не волнуйтесь, буду держать вас в курсе дела.
— Тогда и вам доброй ночи, — музыкант нажал отбой и, закрыв глаза, устало привалился к стенке. Вопрос с Серёжей был почти решен. Одной проблемой меньше. Осталось только…
— Паша? — голос Кати подействовал на него не хуже хлесткой пощечины. Сердце пропустило удар, а затем забилось быстро-быстро.
«Да легла она под меня. О чем тут базарить? Обычная бартерная история. Я ей — бабло и работку в клубе, она мне — себя. Чин чином, Красный», — пока он жадно рассматривал её осунувшуюся, беледную, в голове, будто нарочно, вертелись мерзкие слова Костика, сказанные сегодняшним утром.
— Господи! Что у тебя с губой? И бровь… Ты что, с кем-то подрался? — обеспокоенно спросила девушка и вдруг шагнула к нему.
Пашка мгновенно очнулся. Вскочил с больничной скамьи. Спрятал руки с разбитыми костяшками в карманы тонкого худи. Отошёл на два шага, снова увеличивая расстояние между ними…
— Упал неудачно, — чуть хрипло ответил он, избегая её взгляда. — А ты как? Идешь на поправку?
— Нормально, — Катя же наоборот, смотрела в упор, заставляя его нервничать ещё больше. — Даже прогулки разрешили. Вот решила подышать воздухом перед сном, а тут ты…
— Ясно, — Краснов посмотрел поверх её головы на пустующий медсестринский пост. Он бы тоже не отказался подышать воздухом. Белоснежные стены больницы слишком давили, мешая привести мысли в порядок. И Кэти на их фоне казалась такой маленькой, беззащитной…
— Паш, мне…
— Тогда, может, вместе воздухом подышим? — перебив, предложил музыкант. На посту по-прежнему никого не было. — Заодно и поговорим.
— Ладно.
Они в полном молчании миновали коридоры и лестницы и, наконец, оказались на высоком парадном крыльце больницы. Капли дождя громко барабанили по бетонному козырьку.
— Опять льет, — поправив накинутый на плечи вязаный кардиган, неловко заметила Катя.
— Угу, — Пашка отошел чуть поодаль и достал из внутреннего кармана пачку сигарет.
— Ты куришь?! — раздалось изумленное из-за спины, а Краснов отошел ещё дальше — к самому краю защитного козырька.
— Да что-то нервы в последнее время стали ни к черту, — он чиркнул зажигалкой и затянулся. — Вот, успокаиваюсь.
— Я ужасно поступила, да? — виновато спросила Катя.
Пашка согласно промолчал.
— Если бы я только могла…
- В том-то и дело, Кэти, что ты могла! — резко перебил он её. — Могла рассказать мне о Сереже, о своей работе в клубе, об этом ублюдке Скворцове! Ты даже помощи у меня могла попросить! У меня, а не у него! Почему ты вообще пошла к нему, а не ко мне?! Со мной бы и трахаться не пришлось!
Пашка заметил, как девушка дернулась в ответ на его последнюю фразу и изощренно выругался. Обещал же себе быть сдержаннее. Легкие вдруг налились такой тяжестью, что стало трудно дышать. Парень со злостью выбросил недокуренную сигарету и взъерошил ладонью волосы. Наверное, он это всё заслужил. Если бы он не оставил её тогда, после смерти родителей. Если бы был рядом…
— Я же писала тебе, что мы случайно с ним встретились, — Катя подошла сзади и обняла его одной рукой за талию. Так легко и привычно, словно между ними и не было непреодолимых стен из лжи и обид. — Я искала работу в клубе и тут Костя, — она уткнулась лбом в его спину, согревая своим дыханием. — Мне тогда было так страшно… — сбивчиво призналась она, а у Паши, будто всё внутри перевернулось и грудь разорвало надвое. Он сам того не замечая накрыл её руку своей, переплетая их пальцы. Как бы ему хотелось оградить её от всего этого. Защитить. Но она сама сочинила для него эту долбанную сказочную страну. Сама выбрала держать его в неведении.
— Скажи, а если бы Димка не узнал о клубе и не рассказал мне, ты бы и дальше обманывала меня?
— Я… я хотела рассказать тебе. Просто… боялась. Всё так далеко зашло… Знаю, это не оправдание. И ты вряд ли простишь меня. Я бы не простила.
Пашка промолчал. Она и так всё сказала за него.
— Но я по-прежнему… несмотря ни на что… — пылко продолжила Катя, однако её наглым образом перебили:
— Боже ты мой, сколько драмы! Сейчас зарыдаю! — внезапно раздалось незнакомым голосом, заставив Катю с Пашей недоуменно заозираться. — Я бы на твоем месте, парень, ни за что бы её не прощала, — наконец, из-за массивной колонны, в нескольких метрах от них, показалась странноватого вида незнакомка. Растрепанная, со следами потекшей туши, в испачканном свадебном платье и сумасшедшим взглядом, который громче слов говорил о степени её «трезвости».
— Спасибо. Обойдусь как-нибудь без ваших советов, — грубо бросил Краснов, встав плечом к плечу с Катей. Ему претило, что какая-то городская сумасшедшая подслушивала их.
— И этот гордый, — незнакомка недовольно поцокала языком и с усмешкой посмотрела на Катю. — Совсем, как наш Стасик, скажи, Катюх? Э-эх, не умеем мы с тобой мужиков выбирать, подруга.
— Милана?! — изумленно воскликнула Сватова, по-новому взглянув на девушку. Многое встало на свои места: платье, прическа, украшения…
Но что она здесь забыла?
— Что, не ожидала?! — широко улыбнулась Лукьянова. — Вот мы и встретились, подруга. Прямо в день моей свадьбы! Символичнее и не придумаешь.
Кате от её последних слов стало дурно. И она покрепче перехватила Пашкину руку.
— Ты её знаешь? — наклонившись к ней, тихо спросил Паша.
— Это невеста Стаса. Бывшая, — в тон парню ответила Катя, ощущая, как от беспричинного беспокойства потеют ладошки. Что-то было не так. Милана не должна быть здесь.
— Кстати, Катюх, вижу, ты уже выздоровела? Э-эх, надо было Вадику сказать, чтобы он получше тебя отделал.
— О чем ты?
— Неужели Стасик тебе не рассказал? Хотя, это вполне в его репертуаре. Как он может так низко пасть в твоих глазах? Боже упаси, если его шлюшка узнает, что это именно его невеста приказала её избить.
— Так это ты, — Краснов, поддавшись эмоциям, шагнул было к незнакомке, да так и замер, напоровшись взглядом на дуло пистолета.
— Стой где стоишь, красавчик, — Милана поудобнее перехватила вороненый ствол. — Я с десяти лет стрельбой занимаюсь, уж будь уверен, не промахнусь. Это и тебя, сучка, касается! — теперь оружие указывало на Катю. — А ну быстро бросила мобильник на землю!
