— Что от меня требуется?
— Добровольно выдать ценные бумаги государству. Больше ничего.
— Хорошо, я подумаю, — пообещал он. — Сколько у меня времени?
— Минут сорок есть, — Коперник глянул на часы. — Пока летим до Соленой Бухты.
Майор с разбитым лицом тотчас появился из хвостовой части самолета и встал за спиной, вместо медсестры.
— Тебя что? В конвоиры определили? — спросил Мавр.
Разговаривать оперу не разрешалось, или, может быть, не хотел в присутствии главы делегации.
— И еще, — добавил Мавр, глядя на майора. — Никогда нельзя доверять неудачникам.
Вертолеты подали чуть ли не к трапу самолета. Оказалось, вместе с делегацией, только в другом салоне, прилетело десятка полтора охраны — хорошо откормленных вояк в гражданском, но с зелеными ящиками и огромными брезентовыми сумками, где наверняка было оружие и амуниция. Они быстро погрузились в отдельный вертолет, но в воздухе Мавр увидел третий — военную машину сопровождения, пятнистый «крокодил» с ракетными подвесками.
Полет до Соленой Бухты на самом деле занял минут сорок, и все это время Мавр смотрел в иллюминатор, поскольку впервые видел крымские горы с воздуха. Коперник вопросов больше не задавал и дремал, сидя впереди, а из его седоватых кудрей вентиляцией выдувало серую перхоть.
За спиной, как изваяние, стоял майор.
Приземлились прямо у дома, на узкую береговую полосу, на дикий пляж, по-осеннему безлюдный и холодный. Военный вертолет кружил над местом посадки, пока не выгрузилась делегация и охрана и не поднялись в воздух два других — все потянули в сторону моря.
— Принимайте гостей, Александр Романович, — Коперник после сна взбодрился. — Правда, незваных, но что же делать?
— У меня всякие бывают гости, — отмахнулся Мавр. — Прошу, только ключей от калитки нет с собой, да, думаю, без них обойдемся?
Два бойца ловко перемахнули каменный дувал и за минуту сломали замок, притащив железяку от кузницы. Первыми в сад заскочили четверо вояк, обследовали территорию и появились удовлетворенные, жуя поздние яблоки. Мавр пошел вперед, делегация потянулась за ним, а потом и спецназ со своей поклажей. Он на несколько секунд остановился у могилы жены, и вся команда тоже встала за спиной.
Ломать замок на доме он не дал, достал ключ и открыл дверь, бойцы опять проверили комнаты, и когда дали добро, вслед за Мавром вошли майор с разбитой физиономией и сам Коперник, остальные остались на улице.
— Время вышло, генерал, — напомнил Коперник. — Что вы скажете?
— Почему вы решили, что СФС хранятся у меня дома? — засмеялся Мавр. — Странная логика! Летели из Москвы, жгли керосин, столько народу на ноги подняли… А бумаг здесь нет!
Коперник снял очки и тоже улыбнулся: глаза у него оказались чуть враскос, только не по-восточному, а в обратную сторону, и брови домиком, отчего вид был чуть обиженный и скорбный.
— Всю прошлую ночь группа аналитиков работала с архивными материалами и теми данными, которые нам удалось получить, — проговорил он уверенно. — Акции хранятся здесь.
— Если уверен — ищи.
— И поскольку мы находимся в сопредельном государстве, прошу вас не поднимать шума. У нас с Украиной прекрасные отношения, и не следует их портить. Лучше тихо и мирно выдать СФС.
— Даже если бы они хранились здесь, не выдал бы из принципа, — весело сказал Мавр. — Раз тебя уполномочили искать — действуй.
Коперник ничего не ответил, снова надел очки и пошел за порог. А Мавр в сопровождении майора походил по комнатам, включил газовый котел — с моря дул холодный ветерок, а зимние рамы не вставлены, потом взял настоящую греческую амфору и направился в подвал.
— Вам нельзя выходить их дома, — как-то несмело и без охоты предупредил майор и попытался заступить дорогу.
— Я тебе мало харю начистил? — спросил Мавр и оттолкнул охранника.
В ящиках и сумках оружие было, но больше места занимала аппаратура, шанцевый инструмент и одежда. Члены делегации (а он все гадал, кто такие?) разворачивали приборы — кажется, собирались зондировать землю, а сам спецназ переодевался в фирменную рабочую робу и готовил к бою лопаты.
Почему-то неискушенным людям кажется, что все ценности непременно прячут в земле…
Коперник, как и положено потомку знаменитого астронома, что-то высматривал в вечернем небе, где еще не было звезд.
Мавр спустился в погреб, нацедил полную, на ведро, амфору вина, вручил майору, а сам взял три бутылки коньяка, закупоренных сургучом. Все это он отнес в беседку, после чего, так же не спеша сходил в дом и вернулся со стаканчиками и винными фужерами.
— Будешь пить? — спросил у майора.
— Да я бы выпил, — вдруг сказал охранник, разлепив спекшиеся губы. — Да вон этот…
— Начальства надо бояться, — одобрил Мавр. — Служба есть служба.
— На хрен службу такую…
Мавр умышленно не дал ему договорить, позвал громко:
— Господин Коперник! Не мешай работать специалистам. Иди, вина выпьем! Или вот коньяка.
Тот и правда отдал какие-то распоряжения, пришел в беседку и принял из рук Мавра серебряный стаканчик.
— Собственной выработки? — осторожно спросил он.
— Пей, не отравлю!
Коперник толк в коньяках знал, выпил маленькими глоточками, прислушался к себе.
— Да… Чем-то напоминает «Двин».
— А ты что, пробовал его?
— Разумеется!
— Настоящий «Двин» продали лет сорок назад, — вздохнул Мавр. — А что в Кремль попадает — чистая подделка.
Он не поддержал разговора о коньяке, как всякий политик, был сосредоточен только на своем. Он сделал знак майору, и тот послушно удалился.
— Не понимаю вас, генерал… Сейчас здесь все перекопают, испортят. Зачем это вам нужно?
И в доказательство его словам бойцы спецназа пошли ломать замки на кузнице и времянках — начался поверхностный обыск. Специалисты с приборами разошлись по саду.
— Пусть ломают, а мы будем сидеть и пить вино!
— Я знаю, в каком месте спрятаны эти два чемодана «Великая Германия», — вдруг сказал Коперник. — Ведь акции по-прежнему хранятся в них?
— Я не перекладывал, а чемоданы очень хорошие, из настоящей кожи. И я до сих пор подозреваю, не из человеческой ли?
— Но это уж слишком — из человеческой!.. Я видел подобные. Немцы изготавливали несколько их видов, для того чтобы офицеры могли вывозить из СССР подарки для своих семей. — Он снова снял очки. — Хотите, покажу, где они? Вот отсюда, пальцем?
— Покажи, — между делом говорил Мавр, разливая коньяк.
