Я сглотнул.
– Паршивый у вас план, Зергус, – пробормотал я. – Кажется совсем невыполнимым.
– Ты хотел знать, что мне нужно для зелья, я с тобой поделился. Хочешь теперь обсудить, как мы отыщем «черную крысу», что принесет мне смерник?
– Судя по выражению вашего лица, наверное, никак?
Его глаза снова стали темного цвета, и таинственные тени в них медленно заворачивались в узелки.
– Отлично, босс, – прошептал, лежа, крыс. – Теперь скажи ему, чтобы принес его нам, и закончим на этом.
– Зергус, прекрати пугать его своими страшилками, – сказала Тоэллия. – Не будем останавливаться на невыполнимых идеях. Давайте будем обсуждать только реальные планы.
– Постойте, – одернул я мага, когда он разворачивался. – Я не понял, я что, могу проходить через Центр физическим телом? – Зергус сделал вид, что не услышал вопроса. – Не может быть, – испугался я, что это может быть правдой. – Вы мне скажите, я что, действительно могу проходить через Центр?
– Конечно, тупица! – поднялся крыс. – Ты же не из нашего мира! Ты слышал, босс? Этот тупица думал, что он из нашего мира!
Тут все мое тело сжал страх и стал беспощадно меня сдавливать.
– Не может быть, – повторял я, вспоминая, как Зергус в доме тети Агаты говорил о моем предназначении. Но тогда мне казалось, что я должен узнать имя предателя. – Так это правда, Зергус? Насчет предназначения?
– О чем он говорит? – спросила мага Тоэллия. – Я спрашиваю, о чем он говорит, Зергус?
Маг молча на нее посмотрел, но ничего не ответил.
– Скажите им! – настаивал я. – Ну же, Зергус! То, что вы говорили о моем предназначении. Выходит, что именно я должен что-то для вас сделать?
А потом я куда-то отлетел. Я видел, что все принялись бурно что-то обсуждать, но я их не слышал. Изредка смотрел на Галлею, она смотрела на меня, на ее лице сверкали застывшие слезы, словно льдинки. Я никак не мог переварить то, что услышал. И весь этот бред насчет моего предназначения, и то, что я могу пересекать Центр, оставаясь живым, и то, что Зергус сказал мне про смерник. В глазах поплыло, и я отчетливо видел Кирко.
– Усиль охрану Кащанского леса, – сказал он.
Я почувствовал, как будто на голову сели дрозды и стали поочередно клевать мне макушку. Тошнота в момент окутала изнутри, ладони стали липкими.
– Усилиль… усилль… ууусиль… ооохрааанууу Кащааанского лееесааа, – в замедленном темпе повторял Кирко, а потом повернулся ко мне и дико заржал. – УБЬЕМ ИХ ВСЕХ! – заорал и осветил меня своим желтым взглядом.
– Прошу вас, Хозяин, я говорю правду! – всплыл рядом с ним образ одноглазого Лопуза. – Клянусь, я говорю правду! Пожалуйста, сохраните мне жизнь!
– Сожрать! – крикнул Кирко собакам, и тут же оглушительный стон Лопуза нахлынул на меня, словно вода, стрельнувшая из шланга.
Следом уродливый карлик злорадно запел в моей голове:
– Таам-там-таам-там! Та-дам-да-там! Та-дам-да-там! – И очень быстро стал облизывать кровавые пальцы.
Я схватился за голову и сжал ее со всей силы.
– Таам-там-таам-там! Та-дам-да-там! Та-дам-да-там! – продолжал еще громче петь карлик.
Я не выдержал и заорал:
– ДА ЗАВАЛИТЕ ВЫ ВСЕ!
На меня все обернулись.
– С тобой все в порядке, Богдан? – спросила королева Тоэллия, и я тут же очнулся.
Голоса вмиг пропали, все смотрели на меня.
– Оу! – крикнул Марф. – У кого-то протекает чердак!
Я выровнял дыхание.
– Порядок, – заверил я.
– Это не только невыполнимо, Зергус, – говорил Харос, – но и крайне недопустимо! Я предлагаю укрыть Дрифов и Тэмиссов в безопасном месте, а всем остальным держать Центр! Будем отражать вражескую атаку как сможем! Будем защищать светлую сторону до последнего вдоха!
– Я не буду прятаться! – твердо сообщила Галлея. – Мой дар исцеления многим поможет! К тому же у меня есть крылья, не забывайте об этом!
– У Антров тоже есть крылья, принцесса! – рявкнул Харос. – И вы будете находиться там, где скажу я, и точка!
– Я вольна выбирать сама, Харос! И я буду в момент атаки со всеми, хочется тебе этого или нет!
– Тогда я сам лично запру тебя во дворце! – заорал он на весь зал. – Ты останешься там сама, или я завяжу тебе ноги! Я сказал: точка!
– Прекратите немедленно! – пытаясь уладить спор, закричала Тоэллия. – Галлея остается в безопасном месте, как все Дрифы и Тэмиссы. Это не обсуждается! – повернулась к дочери королева. – Ты нужна будешь всем остальным, Галлея, к Центру отправлюсь я, это мой долг!
– Но, мама…
– Надо предупредить королеву Флэи, нужны немедленные действия! Подготовка, обучение молодых воинов! Зергус, начинай готовить исцеляющие зелья, защиту бойцов, крепкие доспехи, острые копья…
– Послушайте, – с хрипотцой в голосе сказал я и откашлялся. – Прошу вас, выслушайте меня тоже.
Но на меня никто не обратил никакого внимания, и тогда мне пришлось повысить голос до крика.
– Прошу вас! – взвыл я. – Я хочу кое-что вам сказать!
Все ко мне повернулись, а я замер, прислушиваясь к своему трусливому внутреннему голосу.
Не говори им, Бодя, просто ничего не говори им…
– Послушайте, у всех нас есть только один выход, – начал я. – Необходимо достать смерник, это единственный шанс сохранить светлую сторону.
– Мы это уже обсуждали, мальчик, – сказал Харос. – План невыполним.
Я скрестил руки за головой, борясь со своей трусостью и безысходностью. Мое сердце отчаянно билось.
– Зергус, вы же знаете, о чем я думаю, верно? – спросил я, смотря, каким стало его лицо. Здесь мои губы задрожали.
Он еле заметно мотнул головой, и я отчетливо услышал, как он сказал мне: «Нет», не подавая голоса. Знаете, все произошло как-то спонтанно. Мое решение, взвешивание всех «за» и «против», моя жизнь тоже пролетели перед глазами так быстро, как голубь в окне. Я боялся Кирко до обморока, но еще больше я боялся вернуться в свой мир и терзаться мыслями о том, что все светлые гиллы мертвы. Все, и Галлея тоже. А что представляла собой одна моя жизнь в сравнении со светлой стороной Гиллиуса? Даже меньше чем просто ничто.
– Безумный план, я со всеми согласен, но вы только представьте: что, если получится достать этот смерник? – выдохнул я. – Так вышло, что я единственный, кто может помочь, как бы нелепо это ни звучало. И вы, между прочим, все это знаете. Это единственный шанс для вас всех избежать неминуемой гибели. Я был на темной стороне, пускай не физическим телом, но видел все собственными глазами. И поверьте, Кирко больной на всю голову. Он, не задумываясь, всех порешит. Вы бы видели, как они сожрали вашего белоснежного Лаи! И я собственными глазами видел его зажаренное тело на их скромном столе. И то, как Кирко проник голой рукой ему внутрь, переломал ему все ребра и вытащил сердце. И то, как его сумасшедшая баба облизывала кровавые пальцы…
