– Почитаемый эррис! – торопливее обычного заговорил Поворачивающий Круг, поднявшийся со своего места. – Я воспользовался правом Толлеро, принадлежащим мне, и прервал процесс, дабы поделиться с вами некоторыми соображениями касательно судьбы подсудимого...
Говорил он долго. Бесшумно скользящие вдоль стен слуги трижды меняли факелы, а речь эрри Орбиса Веруса все длилась и длилась.
Он был лучшим учеником своего учителя. И он убедил Внутренний Круг. Пастыри проголосовали белыми камнями. «Слава Атису!» – вскричали они, когда эрри Актор огласил новый приговор.
После этого подсудимого увели из зала. Он шел мимо смотрящих в сторону Пастырей и слышал, как сидевший возле прохода эрри Вулпио вполголоса сказал своему соседу эрри Моллису:
– Рука руку моет!
– Да, почитаемый эрри. Наш Поворачивающий сам бычка догнал, сам спеленал, сам освежевал... И мясо тоже съел сам! – с усмешкой ответил эрри Моллис.
...И вот теперь он здесь, в проклятом и непонятном Рамусе. Когда старик жил в России, он любил читать тамошние сказки. Среди прочих была там и такая: «Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Но он никогда не думал, что окажется в этой сказке главным действующим лицом!
Впрочем, поиски Слепцов в отколотом мире Рамуса все одно лучше, чем растянутая в вечности смерть в каменном колпаке. И если ему удастся это предприятие, то чем Атис не шутит, возможно, он сумеет вернуть себе и имя, и право зваться эрри.
Ну, а пока...
– Званю баюнь! – нетерпеливо повторил раменник, похлопывая плетью по голенищу высокого сапога.
– Меня зовут... Инноминатус! – запнувшись на мгновение, произнес тот, кто некогда был эрри Удбурдом.
* * *
...Он пришел в себя – словно кто окрикнул по имени. Вокруг царила кромешная тьма, хоть глаз коли. Антон сел, пошарил вокруг руками – земля, трубы, мусор.
«Ой, мамочки, что со мной?» – в панике подумал мальчик, и тут до него долетел тихий плач.
– Эй! Кто тут? – прохрипел Антошка в темноту, и сам поразился тому, как странно прозвучал его голос.
Всхлипы прекратились, послышалось шуршание шагов, и вдруг что-то теплое, гладкое, живое вцепилось в мальчика, обняло, обхватило...
– Не бросайте меня! Пожа-алуйста! Мне страшно! Не бросайте!
– Да я не... Я не буду... – Антон пытался оттолкнуть повисшую у него на шее девчонку, но она только сильнее сжимала кольцо рук, да еще и по-обезьяньи обхватила его ногами, рыдая в голос.
И тут до мальчика дошло, что они оба совершенно голые. Это открытие напугало его гораздо сильнее темноты вокруг.
– Э-э! – Антошка расцепил руки незнакомки и отскочил в сторону. – Не лезь! Ты кто вообще?
– Я-я-а? – продолжая реветь, спросила девочка, – я Дарк Прин... Ксюша я. Позднякова Ксения. А ты? И где мы?
– Меня Антоном зовут. А где мы – я не знаю. Не помню... Вроде я на концерте был... Музыка... Люди... Огонь... Ничего не помню!
– Антон, ты только не бросай меня... ладно? – голос у Ксюши дрожал.
– Не брошу, – твердо пообещал Антошка. – Давай руку. Выбираться надо отсюда.
Он нашарил в темноте мокрую горячую ладошку, сжал ее и потянул девочку за собой.
– Мы без одежды... – вдруг растерянно пролепетала Ксения. – Может быть, это все во сне?
– По-моему, сон как раз кончился. И мы проснулись, – пробурчал в ответ Антон, быстро шагая по темному туннелю – к свету...
