* * *
После роскошного обеда, состоявшего из говядины по-китайски и лапши с чесноком и баклажанами, любимых блюд Рамзи, Молли объявила:
– Нам пора поговорить, Эмма. Довольно мы откладывали эту беседу. Только не волнуйся. – Эмма настороженно приподняла голову. – Буду откровенна. девочка. Рамзи тревожится за тебя, потому что этот ужасный человек все еще на свободе. Мы надеялись, что его поймают к нашему возвращению, но ничего не вышло.
А посему, Эм, ты должна быть сверхосторожна. И когда мы выходим из дома, держись рядом со мной или Рамзи. Если один из нас уйдет вперед, сразу же догоняй и хватай за руку. Понятно? Тебе все понятно?
Рамзи никогда не осмелился бы заговорить об этом.
Он чувствовал себя так, словно стоит на краю кратера пробуждающегося вулкана. Горло перехватило, и он не мог сделать ни глотка кофе, только что сваренного им собственноручно.
– Да, мама, ты права, – согласилась Эмма. – Доктор Лу сказала, что этот человек думает, что я могу спасти его от ада, и если такая мысль застряла в его мозгу, значит, ничего не поделаешь.
Она еще рассуждает! Поразительно, до чего этот маленький ребенок способен мыслить четко и логически!
– Наверное, доктор Лу знает, что говорит. – кивнула Молли.
– Но если он думает, что я спасу его от ада, то почему так меня мучил?
– Мистер Савич объяснил Рамзи, что врачи и агенты ФБР решили, будто он делал тебе больно, считая, что ты понесешь наказание за него. Что, терзая тебя, свою спасительницу, он очистится от грехов и попадет в лоно Господне.
– Не понимаю, мама.
– И никто не поймет, – заверил Рамзи. – Он болен и поэтому очень опасен. Его надо остерегаться.
– Я знаю, он где-то здесь. Ждет, – шепнула Эмма.
– Верно, детка, – вздохнула Молли. – Больше всего на свете я желала бы придушить негодяя своими руками. Но пока его не схватят, нам придется трудно.
Держи ушки на макушке и ходи за нами хвостом. Подойди к окну и посмотри на голубую машину, припаркованную напротив. Там сидят полицейские, которые тоже ищут этого человека.
– Вижу, мама.
Рамзи неловко откашлялся. Все разумные, правильные, нужные слова отчего-то застряли в горле. Он попытался хоть как-то утешить девочку и объяснить, что все это ненадолго, но сумел лишь выдюжить:
– Эмма, не могла бы ты подойти? Что-то я неважно себя чувствую.
Девочка метнулась к столу. Рамзи едва успел отодвинуть стул и посадить малышку к себе на колени. Эмма гладила его руку и шептала:
– Все будет хорошо, Рамзи. Мы прорвемся. Честное слово.
Рамзи уткнулся лицом в ее косичку.
– Я люблю тебя, Эмма Хант.
– И я тебя, Рамзи. Ты даже не знаешь, как сильно.
Она еще долго гладила его по плечу, даруя тепло и радость, в которых он так нуждался.
* * *
Уик-энд они провели в Монтерее и даже отправились в океанарий. Эмма застряла возле медуз и ни за что не хотела уходить. Все трое сидели на скамье перед огромным аквариумом добрых полчаса и рассматривали медуз. Затем отправились в бухту Кармел, погуляли по живописному пляжу, проехали до Биг-Сер и устроили пикник неподалеку от дороги, на Севентин-Майл-драйв Но при этом ни на минуту не забывали о Дикерсоне.
Переступив порог гостиничного номера, Рамзи сразу позвонил Вирджинии Тролли, дал номер своего телефона и сообщил, что они устроились. Молли решила узнать о здоровье отца. Ему с каждым часом становилось лучше. Майлз пожаловался, что скучает по ним, особенно по Эмме, однако с Мейсоном поговорить не удалось. Ив передала, что он спит, но если Молли позвонит на следующей неделе, возможно, Мейсон и захочет с ней пообщаться.
– Стерва, – тихо прошипела Молли, положив трубку.
Рамзи, игравший с Эммой в «очко», поднял голову.
Он сам позавчера научил девочку игре и не переставал удивляться ее сообразительности. Теперь она легко обыгрывала его, и Рамзи невероятно этим гордился. Заметив, как раздражена Молли, он ехидно улыбнулся:
– Чего же ты хочешь? Ив куда легче дурачить твоего отца, когда рядом нет его чересчур умной дочери, к тому же старше ее на два года, и внучки, которой тоже палец в рот не клади, не говоря уже о таком писаном красавце, как я, остроумном, высоком, настоящем голливудском герое, правда, глуповатом, потому что не обращает на такую соблазнительную пташку ни малейшего внимания. Она бесится потому, что виноград зелен! Черт возьми, Эмма, неужели ты открыла шестнадцать очков?
Слишком рано!
Эмма казалась столь задумчивой и погруженной в себя, что Молли даже испугалась немного, но, к счастью, поняла: девочка полностью сосредоточилась на игре.
– Я считала карты, – серьезно пояснила она, – как ты меня учил, Рамзи. По-моему, в колоде осталось две тройки и два туза. Насчет двоек не помню.
Рамзи шутливо зарычал и, подняв Эмму, подбросил вверх. Она визжала от восторга.
– Молли, – объявил он, заглушая звонкий голос девочки, – может, швырнуть ее в аквариум к медузам?
Тогда у нас будет хотя бы минута покоя. Сядем на скамеечку и станем смотреть, как она пытается с ними подружиться.
– Зато теперь я вспомнила. Осталась всего одна двойка, так что глупо брать еще карту.
– Не осталось там никаких двоек. Давай посмотрим!
Последней в колоде была двойка червей.
* * *
Назавтра они прогуливались по пристани. Рамзи любил специфические запахи причалов, смесь соли, дерева и креозота, которым обмазывали бревна, чтобы не гнили. Стаи чаек носились над водой и громко вопили, выпрашивая подачку, словно наглецы нищие, что вечно толпятся на Юнион-сквер в Сан-Франциско.
Вдоль тротуара шли ряды рыбных лотков. В жару от них исходила острая вонь, вызывающая слезы на глазах.
К ней примешивался смрад гниющих водорослей, над .которыми роились мухи, – зрелище не из приятных.
Морские львы, жирные и гладкие, держались у деревянных свай и громко ухали, надеясь на подачку, а восторженные ребятишки вымаливали у родителей позволения их покормить. И повсюду виднелись сувенирные киоски. Эмма уже напялила футболку с надписью «Кармел» и очень жалела, что здесь нет клетчатых носков. Молли посетовала Рамзи, что надо было купить не меньше дюжины таких носочков, потому что Эмма отказывалась носить другие.
В эту летнюю пору туристов было множество. День выдался солнечным, но нежарким. Обычно Рамзи предпочитал нести Эмму на руках, так ему было спокойнее.
Однако девочке все это наскучило, и она, окинув его терпеливым взглядом, попросила:
– Рамзи, спусти меня вниз. Я никуда не убегу.
Верная своему слову, Эмма шла рядом, не пытаясь ускорить или замедлить шаг. Вскоре ее внимание привлек один особенно крупный морской лев, который уморительно похрюкивал тем, кто казался ему достаточно сговорчивым. И поскольку он был куда больше своих сородичей, те тушевались перед ним. Рамзи спросил у одного из рыбаков, давно ли обосновался тут этот гигант.
