Глава 1
Сан-Франциско, Калифорния 15 мая
Нет, этому не будет конца.
Она умирает. Еще минута, и она задохнется. Все еще тяжело дыша, женщина села в кровати и дотянулась до выключателя лампы. Нужно попытаться взять себя в руки. В комнате не было никого. Лишь темные тени, сгустившиеся в углах, казалось, таили в себе какую-то неясную угрозу. Дверь была закрыта. Она всегда запирала на ночь дверь спальни, а потом еще и приставляла к ней стул таким образом, чтобы его спинка упиралась в дверную ручку – просто так, на всякий случай.
Ей показалось, что дверь скрипнула. Но нет, ручка не поворачивается, никто не пытается проникнуть в комнату. По крайней мере, на этот раз.
Женщина заставила себя повернуться к окну. Поначалу, сразу после переезда – это было семь месяцев назад, – она хотела забрать решетками все окна, но в последнюю минуту решила, что тем самым навсегда обречет себя на жизнь в тюремной камере. И просто перебралась на четвертый этаж шестиэтажного дома. Теперь она жила достаточно высоко, и над ней не было балконов. Все это, вместе взятое, исключало возможность проникновения в ее жилище через окно. К тому же никому не пришло бы в голову заявить, что у нее не все дома, раз она живет на четвертом этаже. Словом, это было удачное решение. Что же касается самого переезда, то он был необходим – она просто не могла оставаться там, где когда-то жили Белинда и Дуглас.
Где-то в глубинах ее памяти все еще мелькали какие-то видения – неясные и размытые, но, тем не менее, таящие в себе угрозу. Несмотря на все усилия, женщине никак не удавалось сфокусировать свое сознание настолько, чтобы понять, что они означают. Временами казалось, будто она движется в каком-то огромном темном пространстве, прорезанном узким направленным лучом света, и слышит чей-то голос и крики. И еще почему-то всегда казалось, что где-то в этой темноте находится Белинда.
Женщина все еще сидела на кровати – задыхаясь, с колотящимся от страха сердцем. Вставать не хотелось, но она все же заставила себя выбраться из постели – нужно в ванную. К счастью, вход в нее находился здесь же, в спальне, и значит, не надо отпирать дверь, отставлять в сторону стул и выходить в темный и пустой коридор.
Она щелкнула выключателем и подслеповато сощурилась от ударившего в глаза света. Уловив боковым зрением какое-то движение, резко повернулась, обмирая от ужаса, и увидела собственное отражение в зеркале. И не узнала самое себя – так ее изуродовал страх: веко подергивается, словно от нервного тика, на лбу блестит испарина, волосы растрепаны, пижамная блуза насквозь промокла от пота.
Наклонившись поближе к зеркалу, женщина внимательно вгляделась в свое отражение – с лица еще не сошло выражение испуга. И в этот момент она ясно осознала, что, если не предпримет какие-то решительные меры, ей грозит гибель.
– Семь месяцев назад я собиралась в Беркли, чтобы получить высшее музыкальное образование, – заговорила она, обращаясь к своему отражению. – Все признавали, что у меня редкий талант. Я просто обожала музыку, любую музыку – от Моцарта до Джона Леннона. Мне хотелось победить на конкурсе Флетчера и отправиться в Джульярд, но у меня ничего не вышло. Теперь я всего боюсь – даже темноты.
Женщина медленно вернулась в спальню, подошла к окну и, отомкнув три шпингалета, подняла раму. Сделать это было нелегко – окно не открывалось с тех самых пор, как она въехала в квартиру.
Женщина выглянула на улицу. В темном, усыпанном звездами небе висела бледно-желтая четвертинка луны. Воздух был прохладен и свеж. Из окна спальни женщина без труда могла разглядеть остров Алкатрас, а на другой стороне залива – огоньки Саусалито. Ярко освещенное здание компании «Трансамерика» возвышалось, словно маяк, в деловой части Сан-Франциско.
Отойдя от окна, женщина приблизилась к двери спальни и долго стояла около нее. Наконец она отодвинула от двери стул и вернула его на место – в угол, туда, где стоял торшер. Затем отперла замок. Хватит, пора с этим кончать.
Помедлив немного, она резким движением распахнула дверь, шагнула в коридор и остановилась, разом утратив все мужество – где-то совсем рядом, не более чем в двадцати футах от нее, скрипнула половица. Затем звук повторился – на этот раз он был тише, и теперь показалось, что он донесся с лестничной площадки перед входной дверью. Интересно, кому могло прийти в голову так издеваться над ней? Долго сдерживаемое дыхание с шумом вырвалось из груди. Женщину затрясло, во рту появился противный привкус меди – она не заметила, как до крови прикусила губу.
Сколько это может продолжаться, в отчаянии спросила она себя и бросилась вперед, по пути зажигая свет всюду, где только можно. Снова послышался какой-то звук – будто чем-то тихонько постукивают о дерево, и этот звук, казалось, производит какое-то живое, совсем небольшое существо, которое само ее боится. Она пригляделась и увидела это самое существо, быстро шмыгнувшее на кухню. Женщина громко рассмеялась, затем медленно опустилась на пол и, закрыв лицо руками, зарыдала.
Глава 2
Семь лет спустя
Академия ФБР Куантико, Виргиния
Она любой ценой должна добраться до конца каната – даже если это будет стоить ей жизни. Силы были на исходе: мышцы рук пронизывала резкая боль, вот-вот их сведет судорогой. Если это произойдет, она рухнет на мат. Впрочем, мозг работал вяло, словно в полусне, и это ее вполне устраивало. В конце концов, чтобы взобраться по канату, усилия мозга не нужны – тут все решает тело. Мозг свое дело уже сделал, втравив в эту затею. А ведь это была всего лишь вторая попытка, хотя теперь казалось, что она карабкается по канату целую жизнь.
Ну, еще немного, подбадривала она себя. Еще каких-нибудь два фута, тебе это по силам. Она слышала, как рядом спокойно и ритмично дышит Мак-Дугал. Чуть скосив глаза, она увидела, как огромные пятерни раз за разом обхватывают канат, сжимаясь в кулаки, и тело его плавно движется вверх. Однако она заметила и то, что он перебирает руками не так быстро, как обычно, подлаживаясь под ее темп, чтобы все время быть рядом. Поняв это, она почувствовала признательность к Мак-Дугалу – лазание по канату было в самом деле важным испытанием, которому придавалось большое значение.
– Я заметил твой рвущий душу взгляд, Шерлок, – бросил Мак-Дугал. – Ты хнычешь и жалуешься на жизнь, хотя и не произносишь ни единого слова. Ну-ка давай, работай руками. Давай-давай, жми наверх!
Она ухватилась за канат правой рукой в каких-нибудь трех дюймах над левой и подтянулась, вложив в это движение все силы.
– Давай, работай, Шерлок, – снова подстегнул ее продолжавший висеть рядом Мак-Дугал, мерзко при этом ухмыляясь. – И нечего таращить на меня глаза. Я тренируюсь с тобой два месяца, и ты уже вполне способна забраться наверх, даже если тебе к поясу прицепить двадцать фунтов. Да-да, я знаю, что подтянуться ты можешь только десять раз, но отжимаешься целых двадцать пять, так что руки у тебя сильные. Короче, давай лезь наверх, не виси, как сосиска.
