* * *
В первый летний день в офисе Коула Таннера в «Колмен Авиэйшн» появилась делегация, состоявшая из семерых японцев. Коул вначале решил, что с Суми что-нибудь случилось, но потом понял, что для того, чтобы сообщить ему об этом, совсем необязательно было посылать семерых человек.
Все японцы держали в руках одинаковые кейсы. Даже их костюмы выглядели совершенно одинаково, словно сшитые из одного материала одним и тем же портным.
Встревоженный, Коул пригласил делегацию в конференц-зал и предложил сесть к овальному столу, стоявшему посередине. Мысли его сбивались и путались. Проклятье! Суми не предупреждала, что могут возникнуть сложности с их свадьбой. Она лишь сообщила Коулу о том, что придется отложить ее на год. Японец, выступивший от лица всей делегации, говорил по-английски, медленно подбирая слова.
— Мистер Таннер, мы представляем корпорацию «Хасегава Энтерпрайзиз». — Мистер Хасегава просил меня передать вам этот конверт лично. Я подожду, пока вы ознакомитесь с ним, а затем продолжу, — сказал японец.
Сердце Коула гулко стучало в груди, когда он взял письмо.
Его руки дрожали так сильно, что он с трудом удерживал конверт.
Дорогой Колмен-сан, мое последнее письмо вы получите, когда я уже буду лежать в могиле. Я написал его задолго до своего предполагаемого ухода. Считаю нужным сообщить вам об этом, чтобы вы знали, что это решение тщательно обдумано мною. Люди, которые находятся с вами в эту минуту, хорошо осведомлены об этом.
Вам, Колмен Таннер, я завещаю корпорацию «Хасегава Энтерпрайзиз», при одном условии.
У каждого человека должна быть мечта, и люди должны помогать этой мечте воплотиться в жизнь. Теперь вы будете писать.
Ничто не стоит на пути воплощения вашей мечты в жизнь. Сделайте это, Колмен-сан. Для себя, для Суми и для детей, которых она вам принесет с любовью.
Я не стану ни извиняться, ни объяснять свой поступок.
Примите мой дар, потому что я сделал его с открытым сердцем.
Шадахару Хасегава.
— Вы закончили, мистер Таннер?
— Да, но… Нет, подождите, здесь какая-то ошибка. Райли — его внук. Думаю, вам нужен Райли. Наверное, он ошибся. В последнее время мистер Хасегава не всегда мог ясно излагать свои мысли…
Заговорил второй японец.
— Я — личный врач мистера Хасегавы. Он в точности предвидел вашу реакцию. Вот его медицинские освидетельствования. В день, когда он написал это письмо и составил завещание, мистер Хасегава находился в здравом рассудке, так же как и мы с вами в данную минуту.
— Тем не менее я не могу принять это, — сказал Коул. — Я слышал об империи Хасегавы с тех пор, когда был еще ребенком. Она стоит, по меньшей мере миллиард долларов. Они выдают чеки и позволяют людям самим вписывать в них суммы.
Раздался голос третьего мужчины.
— Ваша оценка несколько преуменьшена. Я — глава юридической фирмы, ведущей дела корпорации «Хасегава Энтерпрайзиз». На сегодняшний день мы стоим более девяноста миллиардов долларов. Вот отчет.
— Что… Только у правительства есть такие деньги! — взорвался Коул.
— Правительство заключает сделки на бумаге. Мы оперируем быстро реализуемыми фондами. У вас есть более девяноста миллиардов долларов.
— Я в это не верю. Это сон, — в отчаянии сказал Коул.
Четвертый мужчина положил перед Коулом пачку документов.
— Мистер Хасегава являлся владельцем всех этих компаний? — спросил Коул.
— Он использовал для названий фирм имена членов своей семьи. Каждый электронный узел в ваших самолетах произведен «Хасегава Энтерпрайзиз».
— А я думал, «Сони» или «Мицубиси»… — растерянно протянул Коул.
Японцы заулыбались. Коул был на грани обморока.
Заговорил пятый мужчина.
— Существует одно условие.
— Я знал! — воскликнул Коул. — Слава Богу! Что бы там ни было, я не смогу его выполнить. Вы можете идти…
Пятый японец продолжал говорить, словно не слышал Коула.
— Вам придется жить в доме мистера Хасегавы и заботиться о его семье.
— И это все? Жить в его доме и заботиться о его семье?
Коул вцепился руками в волосы.
— Это огромная ответственность, — продолжал японец. — Вы должны заботиться о его семье, как о своей собственной. Дети должны получить хорошее образование. Как я уже сказал, это огромная ответственность. Но, хочу добавить, мистер Хасегава был уверен в том, что вы с ней справитесь.
Коул так и не понял, кем были шестой и седьмой японцы. Наверное, составители контракта.
Поднявшись из-за стола, все семеро выстроились в одну линию и с легким поклоном произнесли в унисон:
— До свидания, мистер Таннер.
Первый японец обернулся в дверях.
— Через один месяц, начиная с этого дня, вы должны занять место мистера Хасегавы. Совещание состоится в десять часов утра по японскому времени. Как вы понимаете, в Японии.
— Но я… Постойте… Это ведь…
— Ровно через один месяц, мистер Таннер.
* * *
Колмены собрались в огромном банкетном зале в «Башнях Ассанте». Сойер, как главная распорядительница, возникала то здесь, то там, с маленькими карточками со сценарием того, что она назвала «развлечением» для Райли. Она критическим взглядом окинула комнату. Столы расставлены превосходно, букеты цветов поражали красками. Воздушные шары гигантскими гирляндами колыхались в воздухе, связанные золотистыми лентами. Сойер пригласила ди-джея, в обязанности которого входило проигрывание триумфальной, как она выразилась, музыки и зачитывание текста, напечатанного на карточках. Она собиралась одна встретить Райли в банкетном зале. Ей претила мысль о нескольких минутах дискомфорта, которые тот несомненно переживет, увидев пустой зал, но цель оправдает средства.
— Ну, что, все готовы? Все знают, что нужно делать и говорить? — В ответ раздалось дружное «да». — Тихо, кажется, я его слышу.
Выражение лица Райли было потрясающе комичным. Сойер на мгновение даже пожалела о том, что делает. Райли не заслужил ни секунды растерянности.
— Кажется, остальные опаздывают. Но они обещали приехать. Садись. Не волнуйся, братец. Могу я предложить тебе бокал вина? Я настаиваю. Сиди здесь и никуда не уходи, я принесу.
Через несколько секунд Сойер вернулась с двумя бокалами.
— Давай обойдемся без тоста; это слишком банально.
Сойер поднесла бокал к губам, что являлось сигналом ди-джею включить музыку.
Первые аккорды потрясли стены. Ди-джей откашлялся, словно проверял готовность аппаратуры.
— Райли Колмен, это — твоя жизнь! — рассмеялась Сойер при виде потрясенного Райли. Когда он пришел в себя, то засмеялся вместе с ней.
