Зимой 1918–1919 гг. были созданы двенадцать флотилий вместо двух действующих флотов, существовавших в конце 1917 г. Представление же о том, что для двух флотов с сорока тысячами личного состава нужен больший аппарат, чем для двенадцати флотилий с двадцатью тысячами, ошибочно, по мнению авторов записки, так как бо́льшая децентрализация создает бо́льшие трудности для центрального управления. В феврале 1919 г. произошел переход озерно-речных флотилий «в морвед», в связи с чем начальник Онежской флотилии Э. С. Панцержанский был переведен в МГШ, а его место занял бывший начальник дивизиона заградителей той же флотилии В. Е. Бурачек[830]. Впоследствии к обязанностям МГШ прибавилось «обслуживание» Черноморского флота.
Автор записки делал вывод, что обстоятельства требуют не сокращения, а расширения штатов руководящего аппарата морского ведомства. При этом текущая реорганизация ведомства вызвала рост нагрузки на центральный аппарат. Сократить можно лишь то, что «явно доживает», то есть ликвидационные органы прежних учреждений и организаций. Майская записка 1919 г. содержала предложение приостановить рассмотрение мероприятий по сокращению штатов и расширить резерв морского ведомства. Возможности сокращения штатов тщательно обсуждались на нескольких заседаниях в Москве и Петрограде, в частности, под председательством недавно назначенного командующим всеми Морскими силами Республики Е. А. Беренса. Выяснилось, что «буквально исполнить» данное постановление СРКО невозможно ввиду «происходящей общей реорганизации морского ведомства»[831].
* * *
Одним из нерешенных вопросов военно-морского управления, доставшихся Советской России от дореволюционного периода, был вопрос об организации взаимодействия сухопутной армии и флота на стратегическом и оперативном уровнях. Во время Первой мировой войны проблема координации была решена таким образом. После проведения мобилизации в августе 1914 г. два действующих флота (Балтийский и Черноморский) перешли в подчинение Ставки Верховного Главнокомандования, причем Балтийский был подчинен VI армии, а Черноморский непосредственно Ставке. За Морским министерством остались функции снабжения, а Морской Генеральный штаб, сосредоточивший в себе интеллектуальные «сливки» флота, остался фактически не у дел. Для руководства действующими флотами было создано Военно-морское управление (ВМУ) при Ставке и аналогичное управление при штабе 6-й армии[832]. Впоследствии ВМУ при Ставке было реорганизовано в Морской штаб Ставки, а в августе 1917 г. вновь переименовано в ВМУ[833]. После ликвидации старой армии, а вместе с ней Ставки, исчезло и ВМУ, все оперативные функции снова перешли к МГШ.
Примерно те же проблемы встали перед руководством советских вооруженных сил во время Гражданской войны. Ситуация усугублялась тем, что теперь вместо двух действующих флотов появилось более десятка речных флотилий, управление которыми из единого центра в условиях хозяйственной разрухи и быстро меняющейся оперативной обстановки было весьма затруднительно.
При выработке организационных форм руководства армией и флотом в годы Гражданской войны продолжали опираться на дореволюционное законодательство. Так, в декабре 1918 г. работала комиссия по пересмотру «Положения о полевом управлении войсками в военное время» 1914 г. До 10 декабря 1918 г. представителем в ней от МГШ был Н. Я. Мясковский, затем В. В. Яковлев, заместителем последнего стал С. Е. Карский[834].
Возможно, что толчком к созданию этой комиссии стала недатированная записка Л. Г. Гончарова о необходимости переработать статьи 86, 87 и 88 «Положения о полевом управлении…» 1914 г., в которых говорилось о начальнике ВМУ[835]. Л. Г. Гончаров предлагал подчинить ВМУ не Верховному Главнокомандующему непосредственно, а начальнику Штаба ВГК. Он предлагал конкретизировать указание статьи 87-й, где говорилось о том, что обязанности чинов ВМУ определяются его начальником. Теперь в 87-й статье прописывалось, что ВМУ состоит из трех отделов: Оперативного, Организационного и Общих дел (последний ведал вопросами снабжения, учета личного состава, наград и канцелярия). Статью 88-ю, о том, что начальник ВМУ докладывает начальнику штаба ВГК по морским вопросам, предлагалось оставить без изменений. Кроме того, Л. Г. Гончаров считал необходимым внести ряд содержательных поправок[836].
14 марта 1919 г. С. Е. Карский представил особое мнение по поводу пересмотра «Положения…»[837] Дело в том, что при рассмотрении статьи, определявшей круг ведения ВМУ, в отсутствие С. Е. Карского были внесены слова о возложении на ВМУ также «общего руководства контрразведкой», (надо полагать, на флотах). С. Е. Карский пытался убедить комиссию исключить эти слова, но при голосовании остался в меньшинстве. Он считал, что руководить морской контрразведкой в мирное и военное время должен МГШ, который имеет свою Регистрационную службу. Передавать эти полномочия полевым штабам нет необходимости. Только А. Ф. Керенский, став главковерхом, «по политическим соображениям» создал параллельный контрразведывательный орган в штабе фронта, возложив руководство морской контрразведкой на ВМУ[838]. Несмотря на передачу функций разведки и контрразведки органам ВЧК в начале 1919 г., в военном и морском ведомствах продолжалось конструирование учреждений для руководства разведкой и контрразведкой. Возможно, «старым» специалистам, заседавшим в комиссии, казалось, что деятельность ВЧК прекратится с окончанием Гражданской войны. Тогда разведывательная и контрразведывательная деятельность вернутся в лоно военного или морского ведомств. Разработка «Положения…» затянулась и к 13 мая 1919 г. работа по его составлению все еще не была окончена[839]. Одновременно вопрос о пересмотре системы оперативного управления морскими силами ставился «снизу». В ПШ РВСР существовало Морское отделение, начальник которого был подчинен начальнику Оперативного управления штаба. 7 февраля 1919 г. был поставлен вопрос о необходимости дать начальнику Морского отделения ПШ РВСР право непосредственного доклада начальнику этого штаба[840]. Кроме того, к созданию особого органа оперативного руководства действующими силами флота подталкивал пример сухопутной армии. В Наркомате по военным делам с мая 1918 г. существовал Всероссийский главный штаб (Всероглавштаб), объединявший прежние Главное управление Генерального штаба, Главный штаб, Главный комиссариат военно-учебных заведений и ряд других учреждений. Параллельно с ним с сентября 1918 г. был организован Полевой штаб РВСР для оперативного руководства действующими армиями и фронтами. В целом, ПШ РВСР был аналогом штаба Ставки верховного главнокомандующего, времен Первой мировой войны[841].
