Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
В это же время в кабинете следователя Стеклова шел другой разговор.
Увидев, как вместе с Чепраковым к нему заходит какой-то посторонний мужчина, следователь сразу догадался, что ему «алаверды» вернули его же «монету».
Понимая, что осуществить задуманный план, задавая «контрольные» вопросы напрямую, уже не получится, он ходил вокруг да около, пытаясь навести Чепракова на нужную мысль окольными путями.
— При проведении допросов следователь Кирилин оказывал на вас давление? — спрашивал Стеклов.
— Да вроде нет, — недоуменно глядя ему в лицо, отвечал Чепраков.
— Вам не делали каких-то намеков, предложений? Не бойтесь, здесь вы можете говорить совершенно откровенно.
— Да я не боюсь. Каких намеков?
— Ну, например, на то, что за определенные показания вам могут скостить срок или изменить наказание. Или, например, на то, что вы можете получить все это, заплатив кое-кому определенное вознаграждение? Вам не делали таких предложений?
— Нет, не делали, — еще больше удивлялся подследственный.
Заруцкий, очень внимательно и терпеливо слушавший эти словесные экивоки, наконец не выдержал и вежливо проговорил:
— Простите, что вмешиваюсь, но, на мой взгляд, ваша беседа с моим подзащитным несколько, как бы это сказать, беспредметна. Я до сих пор не смог составить для себя четкого представления о том, для чего его вызвали сюда, да и сам господин Чепраков, по-видимому, тоже. Необоснованный вызов на допрос в каком-то смысле тоже является нарушением прав заключенного. Согласитесь, постоянное перемещение туда-сюда нервирует человека, а уж если в этом перемещении нет никакого смысла, то и подавно. С этой точки зрения необоснованный вызов на допрос может являться…
— Да, я вас понял, — раздраженно прервал его Стеклов. — Не нужно двадцать раз повторять одно и то же. Вы действительно продали Андрею Тимашову земельный участок в Пушкино? — резко проговорил он, обращаясь уже к Чепракову.
— Да, я продавал. Но не ему, а его жене, — ответил тот. — И это было очень давно. Задолго до того, как он стал проводить в отношении меня проверку.
— То есть утверждение о том, что вы дали взятку за прекращение этой проверки, якобы подарив участок, ложно? — сразу ухватившись за новую ниточку, спросил Стеклов.
— Разумеется.
— Почему же тогда в материалах следствия утверждается обратное? Вас вынудили свидетельствовать против себя?
Пустопорожняя беседа в таком ключе продолжалась довольно долго. Гуров и Кирилин давно уже закончили писать протокол и отправили восвояси «мученика за правду» Семенова, а Стеклов все тянул и тянул бесконечную жвачку, зная, что его ждет, если он явится к Андросову с известием о том, что поручение его выполнить не удалось.
Лишь к концу рабочего дня, измучив всех и измучившись сам, он прекратил пытку.
— Уведите! — выглянув в коридор, приказал он охране.
Взмокший Заруцкий буквально выполз из кабинета следом за бедным Чепраковым, находившимся не в лучшем состоянии, чем он.
— Если хотите, я могу и дальше представлять ваши интересы, — сказал адвокат, идя вместе с подследственным по коридорам. — Подобные эксперименты, это… это просто настоящее издевательство. Мы имеем все основания подать жалобу.
— Спасибо, я подумаю об этом, — ответил Чепраков. — Поразмыслю на досуге. Его теперь у меня много.
Около семи часов вечера Заруцкий вновь сидел в кабинете Гурова, делясь впечатлениями от своего неожиданного «приключения».
— И я еще надеялся уложиться за обеденные два часа! — патетически восклицал он. — Наивный!
— Да, кажется, график ваш пришлось немного нарушить. Извиняюсь. Моя вина, — слегка улыбнувшись, ответил Лев.
— Ну что вы! Какая здесь может быть ваша вина! Разве кто-то мог предвидеть подобное? И ладно бы, он его мучил по делу, а то ведь — ни одного конкретного вопроса. Пшик! Фикция! Завитки вокруг пустоты. Напрасно только время потратил.
Но полковник, выслушав его рассказ, зря потраченным это время не считал. Теперь для него была совершенно очевидна причина, по которой Стеклов вызывал Чепракова.
Он был основным подозреваемым по делу, которым в качестве руководителя следственной группы занимался Кирилин и к которому, в виде «усиления», был подключен сам Гуров. Если бы удалось доказать, что следственные действия по этому делу ведутся с нарушениями, вполне вероятным могло оказаться отстранение кого-то из них, или даже обоих, от расследования.
Это автоматически лишало всякой возможности продолжить и довести до конца «подпольное дознание», которое на свой страх и риск проводил Гуров.
Не было никаких сомнений, что именно с этой целью Стеклов, наверняка с подачи своего остроумного патрона, и вызвал Чепракова на допрос.
Уже имея опыт подобного «взаимодействия» с Семеновым, Стеклов, по-видимому, намеревался предложить Чепракову аналогичную сделку. Заявление о неправомерных действиях следователей в обмен на обещание послаблений или переквалификации дела — вот тема разговора, которая, скорее всего, ожидала Чепракова.
Но, увидев, что он явился «с сопровождением», Стеклов вынужден был на ходу менять планы и перестраиваться. И если верить тому, что говорил Заруцкий, добиться своей главной цели ему так и не удалось.
— Так и сошло все это на нет, — сокрушенно сетовал адвокат. — Зачем человека вызывал? Для чего морочил полдня? Непонятно.
— Но нарушений законности в ходе этого допроса допущено не было? — уточнил Гуров.
— Нет, нарушений не было. Если, конечно, не принимать во внимание, что сам по себе этот допрос — одно сплошное нарушение.
Поблагодарив адвоката за столь самоотверженное служение общему делу, Лев заверил его, что в самое ближайшее время постарается сообщить что-то конкретное относительно обстоятельств смерти Тимашова.
— Многое там уже понятно, — сказал он. — Но некоторые обстоятельства требуют дополнительной проверки. И ваша сегодняшняя неоценимая помощь внесла существенный вклад в эту процедуру. Как только мне удастся все прояснить, я немедленно сообщу вам. А сейчас могу только еще раз искренне поблагодарить за содействие.
Попрощавшись с Заруцким, Гуров и сам стал собираться домой. Сегодняшний день оказался длинным.
А в кабинете Бориса Андросова неприятный разговор затянулся до темноты.
— Да просто выпроводил бы его и все, этого адвоката! — раздраженно орал он на притихшего Стеклова. — Тоже мне, проблему нашел. С адвокатом не мог разобраться.
— Как бы я его выгнал? — слабо отбивался проштрафившийся соратник. — Они бы тогда сразу поняли.
— Чего бы они поняли?! Ничего бы они не поняли. А и поняли бы, невелика беда. Бумажка уже была бы написана и представлена куда надо. А уж при каких обстоятельствах, это… это вопрос другой. Сомневаетесь — проверяйте. В соответствии с законом и предписанными процедурами. А пока проверка эта идет, следователей, превысивших полномочия, извольте от расследования отстранить. Вот чего ты должен был добиться. А ты? Мямля!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
