Книга Любовник леди Софии - Лиза Клейпас

Они посмотрели друг на друга, как два гладиатора перед боем, которых выпустили сражаться и которым эта идея явно не по душе.

Не в силах выносить молчание, София заговорила первой:

— Я понимаю, ты, конечно, сердит на меня…

Но Росс продолжал молчать. Софии казалось, что они должны, как цивилизованные люди, спокойно выяснить между собой отношения, но, к ее великому изумлению, в два шага преодолев отделявшее его от кровати расстояние, Росс грубо схватил ее. Он запрокинул ей голову и впился поцелуем в губы. Нет, это была не любовь и даже не ласка, а некое возмездие, наказание, кара. Негромко ахнув, София капитулировала, уступая агрессивному натиску его губ, отдаваясь во власть его плотской страсти, всем своим существом давая понять — что бы он ни потребовал от нее, она уступит без всякой борьбы. В конце концов это полное отсутствие сопротивления с ее стороны остудило его воинственный пыл. В поцелуй его постепенно прокралась нежность, его ладони скорее бережно, чем сурово, сжимали ей лицо.

Увы, объятия эти длились недолго. Росс отпустил ее столь же резко, как и схватил, а сам отступил на несколько шагов назад, одарив ее таким яростным взглядом, что Софии показалось, будто в его глазах, озарив своим светом все его лицо, вспыхнуло адское пламя.

И в этот момент она все поняла, причем столь четко и ясно, как если бы его мысли и чувства были ее собственными. Она лгала ему, имела от него секреты, злоупотребляла его доверием. Росс был готов простить ей все, даже смертоубийство. Она была ему дороже жизни, дороже чести. Для человека, который неизменно гордился своим исключительным самообладанием, понимание этой истины явилось настоящим потрясением.

София отчаянно пыталась придумать, как ей доказать мужу, что отныне она никогда не посмеет злоупотребить его доверием.

— Прошу тебя, позволь мне все объяснить, — обратилась она к нему и не узнала собственного голоса. — Я давно хотела рассказать тебе про Ника, но никак не могла осмелиться. Мне было страшно, что как только ты узнаешь правду, то…

— Ты думала, что я отвернусь от тебя?

София кивнула, чувствуя, как слезы жгут ей глаза.

— Сколько раз я должен доказывать мою любовь к тебе? — Лицо Росса было искажено неподдельной яростью. — Я когда-нибудь упрекал тебя в чем-то? Когда-либо бывал несправедлив к тебе?

— Нет.

— В таком случае когда же ты научишься мне доверять?

— Я доверяю тебе, — хрипло произнесла она, — но страх потерять тебя оказался сильнее.

— Ты потеряешь меня только в том случае, если будешь мне лгать.

София растерянно заморгала. Неужели он хочет сказать, что…

— Выходит, что для меня все потеряно? — робко спросила она. — Я уже потеряла тебя?

Вид у Росса был сердитый — лоб нахмурен, губы поджаты.

— Нет, я пока еще здесь, — мрачно пошутил он.

София почувствовала, что вот-вот расплачется.

— Если ты хочешь, чтобы я осталась с тобой, — произнесла она трясущимися губами, — обещаю, что больше никогда не буду тебе лгать.

— Что ж, приятное разнообразие, буду этому только рад, — произнес он довольно холодно.

— И еще… у меня не будет от тебя никаких секретов…

— Что ж, неплохая идея.

София поняла, что Росс дает ей последний шанс, и все ее существо наполнилось надеждой. Нет, он, конечно, на нее зол, но он готов дать ей возможность доказать свою любовь и верность. И существует одна-единственная причина, почему он готов пойти на этот риск.

В комнате стоял полумрак; в неярком вечернем свете очертания лондонских шпилей и крыш казались нечеткими, какими-то изломанными. София медленно подошла к мужу и положила ему на грудь руки, ощущая, как колотится сердце в его груди. Росс весь напрягся, но не отпрянул, не отвел ее рук.

— Спасибо тебе, — прошептала София.

— За что? — спросил он. Лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым.

— За то, что любишь меня.

Она сказала эти слова и тотчас почувствовала, как на мгновение сердце замерло в его груди. И тогда неожиданно до нее дошло, что до сих пор Росс ни разу не признался ей в своих чувствах, да что там ей, даже себе самому. Она заглянула ему в глаза и увидела в них гнев… а еще желание, которое он был не в силах скрыть.

Ей был известен только один способ умиротворить мужа, вселить в его сердце уверенность, пролить бальзам на его страдающую душу.

Вопросительно глядя ему в глаза, она потянулась, чтобы обнять Росса за шею. Ее дрожащие пальцы принялись развязывать ему галстук. София так сосредоточилась на этом занятии, будто в этот момент не было для нее ничего важнее. Вскоре узел ослаб, и она потянула за черный шелк, все еще теплый от соприкосновения с его шеей. Росс стоял не шелохнувшись, словно высеченный из мрамора, растерянный и серьезный одновременно. Неужели она и впрямь думает, будто любовные утехи способны решить любую проблему? Однако то, с какой настойчивостью София взялась за дело, свидетельствовало о том, что она намерена ему что-то продемонстрировать.

Она раздевала его медленно — сначала сняла с него сюртук, затем жилет, рубашку. Потом опустилась на колени, чтобы расстегнуть пряжки на туфлях.

— София, — промолвил он.

— Позволь мне, — прошептала она.

Выпрямившись, она пробежала пальцами по густым темным завиткам на его груди, ощущая жар, что исходил от его кожи. Затем пальцы нащупали его соски. Нежными круговыми движениями она принялась их ласкать, пока они не напряглись и не затвердели. Прильнув ближе, она прикоснулась к одному из них языком, словно пробуя на вкус. Затем се рука скользнула вниз, туда, где под тонким сукном панталон ощущалась его вздыбленная плоть, и Росс не смог сдержать стона.

София подняла глаза:

— Ты раскаиваешься в том, что любишь меня?

— Нет, — произнес он хрипло.

Он заставил себя стоять неподвижно, однако вскоре ее тонкие пальцы проникли ему за пояс.

— Я хочу, чтобы ты кое-что знал, — сказала София, расстегивая верхнюю пуговицу. — Я в твоей власти, Росс, ты же никогда до конца не будешь в моей. Я люблю тебя.

При этих ее словах по его телу пробежала дрожь.

— Я люблю тебя, — повторила София, берясь за четвертую пуговицу.

Она методично вела сражение с застежкой его панталон и в конце концов одержала победу. Взяв обеими руками напряженную плоть, она принялась поглаживать ее. Росс судорожно втянул в себя воздух. Страсть нарастала в нем с каждым новым мгновением, обжигая своим пламенем тело.

София опустила голову, пока ее лицо не оказалось почти вплотную с его мужским органом.

— Довольно, — выдавил из себя Росс. — Боже, я больше не могу…

— Скажи мне, что я должна сделать, — прошептала она, почти касаясь губами его напряженной плоти.