– Отойдем? – спросила тетка.
Они отошли за стеклянную перегородку.
– Это ваша компания?
– Я ее продал два года назад.
– Вы, когда продали компанию, перестали быть бенефициаром?
– Я на другого человека… ну… перевел…
– В реестре компаний… Вы знаете, что такое реестр? Registry? Вам понятно это слово?
– Реестр, – машинально повторил Чернявин. – Понятно…
– В реестре есть ваше владение фирмой?
Чернявин перестал понимать тетку. Ну есть его владение фирмой в реестре или нет – какая разница?
– После продажи… Мистер Чернявин, вы меня понимаете?
– Да, после продажи.
– После того как вы продали компанию. После этого. После этого, мистер Чернявин, вы давали ей поручения? Директору компании вы давали поручения?
– По телефону только.
– Значит, в файлах банка сохранились бумаги, подтверждающие ваше право давать платежные поручения директору. Не стоит это отрицать.
Они вернулись к столу.
– Так у вас есть компания на Кипре? – спросил полицейский.
– Была, но давно уже. Я ее продал больше двух лет назад, кажется.
– Но вы по-прежнему связаны с этой компанией. Вы уполномочены подписывать в адрес этой компании поручения?
– Уполномочен.
– Вы были в Лондоне… – полицейский заглянул в бумаги, – …мая прошлого года?
– Не помню…
– Вы были в Лондоне, потому что вы вылетели рейсом… – полицейский рассматривал отметки в его паспорте. – Вы прилетели не из Москвы. Вот эта отметка, девятое мая прошлого года. Вы въехали в тот день в Великобританию. Откуда вы прилетели? Нет, это… вокзал. Вы приехали из Парижа, видимо, так?
– Не помню. Из командировки, наверное. Приезжал, да. У меня дочери тут.
– С кем вы встречались в Лондоне?
– Сказал же, с дочерью. Она в школе под Оксфордом учится.
– А кроме дочери?
– Хотел с ее матерью встретиться, со своей женой бывшей… Хотя, вообще-то, мы не разводились еще. Вот с ней хотел встретиться. Но не получилось.
– А еще с кем встречались?
– Еще? Ни с кем.
– Вы пересекли границу России… вот это… Это штамп России?
– Да.
– Границу России вы пересекли двенадцатого мая. Это вы вернулись отсюда. Расскажите подробнее, как вы провели три дня в Великобритании.
– Я же сказал. С дочерью встречался. С женой не получилось…
– В той поездке у вас была встреча с мужчиной в баре Novotel Waterloo? Вы это признаете?
– В каком баре? В Лондоне много баров.
– В отеле Novotel Waterloo.
– Не помню такого отеля.
Полицейские переглянулись.
– Ну что, поедем к нам? – спросил тот, который задавал вопросы.
Второй кивнул:
– Мы тут теряем время.
– Нет, Джек, время мы пока не теряем, мы ждем багаж. А вот, кстати, и он.
Третий полицейский в сопровождении сотрудника аэропорта вошел в комнату.
– Это ваш чемодан? Распишитесь. Окей. Теперь откройте чемодан. Все вещи принадлежат вам?
– Да… Там нет ничего незаконного.
– Мы просто проводим досмотр, – второй полицейский быстро просмотрел содержимое чемодана, ощупал швы, – чтобы вы не сказали потом, что вам что-то подбросили. Нет, шеф, все в порядке. Ничего незаконного.
– Значит, можно ехать.
– Куда? – вырвалось у Чернявина.
– К нам, в полицию. Адвокат поедет с вами.
– Я иностранный гражданин, – воскликнул Чернявин. – Я требую российского консула!
– Мы оповестим посольство о вашем задержании. Консул, вероятно, захочет приехать. Но я это гарантировать не могу. Обычно они приезжают, – равнодушно ответил Холл. – Пойдемте.
– Почему вы не хотите тут все закончить? Мне нечего вам рассказать, я ни в чем не виновен. Мне завтра надо к дочерям ехать…
Снова защелкнули на Чернявине наручники, повели по коридорам. В машине, как положено, усадили между двумя полицейскими. Адвокат и третий полицейский сели во вторую машину.
В участке Чернявину снова задавали вопросы о его фамилии, гражданстве, о том, был ли он в Лондоне прошлой весной. Он отвечал чуть увереннее.
– Я требую российского консула. Он должен меня защищать, а не ваш юрист. Откуда я знаю…
– Мы известили русское консульство о вашем аресте. Их представитель прибудет, когда посчитает необходимым. Сейчас суббота, вечер. Я повторно задаю вам вопрос, на который вы отвечали в аэропорту. Возможно, вы вспомнили детали вашей прошлой поездки в Лондон.
– Я вообще отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Я не понимаю английского. Немножко понимаю, и только.
– Окей. Вам нужен переводчик. Придется отложить допрос до утра. Говорил же я шефу, что не нужно ничего дожидаться, – обратился Холл ко второму полицейскому. – Вызывай конвой.
– Отпустите меня! – вырвалось у Чернявина. – Я не хочу тут… ночевать. Я завтра сам к вам… Паспорт оставьте и отпустите.
– Увы! – произнес Холл. – Вас могут допрашивать на вашем родном языке, у вас есть такое право. А переводчика в десять вечера мы не найдем. Тут, в участке переночуете. Не так комфортабельно, как в отеле, но все же не тюрьма. Мисс Прингл, завтра в десять?
В камеру Чернявину принесли кока-колу, воды, два сэндвича и сморщенное яблоко… Этого не может быть. Чернявин не мог поверить, что он в Лондоне, в камере. Ему тут всю ночь торчать, до завтра. Завтра должен приехать консул. А вдруг эти сволочи в консульство не позвонят? Тогда он ничего не будет говорить. Но за ночь все равно надо придумать, как выпутаться. Главное – вспомнить все поточнее. Нет у них ничего и быть не может. Нет у них ничего. Анжело мертв… Тогда почему они его приняли? Что у них на него есть? Наверное, каким-то образом пронюхали, что он деньги с Кипра переводил тогда. Ну и что? Это ничего не доказывает. Мало ли кому он деньги переводит и за что? За ночь он все придумает. Чернявин не заметил, как провалился в сон.
Наутро следователь положил перед ним фото Анжело.
– Вам знаком этот человек? – Переводчик, с виду – русский, перевел вопрос.
– Нет.
– Вы отрицаете, что с этим человеком вы встречались прошлой весной в баре?
– Не помню… Там много было народа.
– Ну что? – следователь взглянул на второго полицейского в форме. – Покажем кино мистеру Хитроу? Попрошу адвоката сесть рядом, мы сейчас посмотрим одну видеозапись.
Полицейский повернул к ним монитор компьютера. На экране возникло лицо Чернявина. Изображение замелькало, остановилось, и пошла запись. Раздался его смех.
