«БМВ» остановился на краю площадки, дверца открылась, и из нее выбрался… Гринев даже рот открыл от удивления. Начальник городского ОБНОНа майор Петрусенко собственной персоной. Впрочем, рот у следователя недолго оставался открытым. Гринев был неглупым человеком и быстро сообразил, чем грозит обвинение человека подобного ранга. Это тебе не Светлая. Петрусенко его живьем сожрет вместе со всеми обвинениями. И не подавится. Гринев стиснул зубы, пробормотал тихо и зло:
— Ну, Гриша… Будет тебе и область, и еще кое-что…
Мечты о триумфе растворялись в мерцающей дали, как сладкий сон. Наверное, следовало уносить отсюда ноги подобру-поздорову, но… Никогда не знаешь, как все может повернуться. Возможно, ему и удастся поиметь с этого что-нибудь, если Панкратов снимет все на пленку, как обещал. Надо только обмозговать дело получше.
Следом за Петрусенко из машины выбрался Дима Мало. Он остался у «БМВ», а майор приблизился к группе, приехавшей первой, достал из кармана какой-то пакет и протянул квадратному. Гринев нахмурился. Если там документы и деньги, то почему их отдали не самому Диме, а этому типу? Какой смысл? Возможно, Дима прячет Светлую не сам, а у этого бандита, и тот должен помочь переправить ее за границу?
Квадратный достал из конверта пачку денег, проверил и сунул конверт в карман. Дима что-то сказал ему, тот ответил.
Гринев поморщился. Место для наблюдения он выбрал неплохое, только не слышно было ни хрена. Подползти поближе? Опасно. Вдруг заметят? Учитывая, что здесь Петрусенко, убьют его, Гринева, как пить дать. Надо было оставаться на той стороне, подумалось ему. Там деревья совсем близко к площадке стоят. Но тоже опасно. А вдруг бы его увидели? От фар света много.
Гринев то прижимал голову к земле, когда кто-нибудь из бандитов поворачивался в его сторону, то снова начинал тянуть шею, пытаясь получше разглядеть происходящее.
Тем не менее как он ни старался, а пропустил момент, когда началось самое интересное.
Квадратный толкнул майора в грудь, а Дима Мало открыл дверцу машины, явно собираясь уехать. И тогда квадратный заорал на него:
— А ну, стоять! Стоять, я сказал!!!
И тут же прозвучал первый выстрел. Гринев зажмурился. Через секунду до него донесся второй выстрел. Следователь открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Петрусенко расстреливает квадратного. Вот это был сюрприз так сюрприз. Начальник городского отдела по борьбе с наркотиками, собственноручно расстреливающий человека. Причем не на задержании или, скажем, при попытке к бегству, а на бандитской «стрелке».
Радужная перспектива стала не просто радужной. Она обрела четкие формы. Иметь на руках такую запись — все равно что заполучить волшебную палочку. Теперь Петрусенко придется постараться, продвигая неприметного следователя. Ох, как придется. «Если, конечно, Панкратов сделал запись», — оговорился он про себя. В том, что оперативник приехал, Гринев почти не сомневался. Раз здесь Дима, значит, и Лемехов с Панкратовым тоже должны быть где-то тут. Подстраховывать-то Мало кто-то должен?
«Панкратов, миленький, — бормотал про себя Гринев, — на руках буду носить. Только сделай мне запись. Озолочу».
Иллюзии его рухнули, когда один из боевиков квадратного вдруг вскинул оружие, направляя его на Петрусенко. Тот тоже поднял пистолет. Два выстрела прозвучали как один. Хотя… На площадке к тому моменту шло настоящее сражение. С другой стороны площадки — Гринев тут же поблагодарил бога, что выбрал место на этой стороне, — бежали какие-то люди. Все орали, стреляли, словом, шум стоял такой — всех святых выноси. Расстояние между Петрусенко и стрелявшим было совсем маленьким — метра полтора, не больше. Боевика откинуло к машине, прямо на капот. Он сполз по крылу и завалился боком на бетон, прямо у колеса. Петрусенко же выронил табельное оружие, пошатнулся и опустился на колени. Постояв так пару секунд, майор как-то неловко опрокинулся на спину, подвернув ногу. Он не умер. Гринев видел, как Петрусенко шевелился, пытаясь опереться рукой о бетон.
Когда началась пальба, следователь быстро понял, что выбранная им удачная позиция совсем не так удача, как ему представлялось. Пули, проходившие мимо целей, били в деревья совсем рядом с тем местом, где он прятался. Гриневу приходилось то и дело отшатываться за ствол сосны. Когда же один из боевиков припустил через площадку, да еще прямиком в его сторону, он едва не вскочил с криком: «Куда?»
К счастью, боевик не убежал далеко. Его срезали выстрелом. Дальше Гринев смотреть не стал. Он привалился спиной к сосне и принялся бормотать про себя считалку.
Вся перестрелка длилась не дольше тридцати секунд, но ему показалось, что прошла целая вечность. Когда же выстрелы прекратились и наступила долгожданная тишина, Гринев выглянул из-за дерева. Двое каких-то здоровяков тащили Петрусенко к лесу. Майор был ранен. Но это еще ни о чем не говорило. Петрусенко мог умереть в любую минуту. Хотя бы по дороге в больницу. И тогда пленка теряла свой «коммерческий потенциал».
Гринев попытался наметить свои дальнейшие шаги. В принципе все случилось именно так, как и предупреждал Панкратов. Только деньги отдали не самому Диме, а квадратному. Потом они поссорились и перестреляли друг друга. Но… документы-то остались в конверте. А конверт — в кармане у квадратного. Вон он, валяется у машины.
Гринев быстро прикинул: если Петрусенко выживет — можно будет использовать запись. Если нет — то свидетелей-то передачи конверта не осталось. А запись… Да шут с ней, с записью. Напишет в рапорте, что съемка сорвалась из-за неисправности аппаратуры, и пусть техники разбираются. С Гришей Панкратовым они как-нибудь договорятся. А Лемехов… будет молчать, если не захочет сесть на пару со Светлой.
Дело за малым — забрать конверт у квадратного. Гринев поднялся, покрутил головой, высматривая Диму. Он вроде в машину садился, когда все началось? Квадратный в него выстрелил, но попал или нет — неизвестно. Если Дима уцелел, то почему не вышел, не забрал конверт? Скорее всего, квадратный его ранил или даже убил, что было бы совсем хорошо. Или он испугался и убежал, что тоже неплохо. Гринев осторожно направился к краю площадки, остановился снова, прислушался. Ни звука. Если Мало убежал, то, скорее всего, вместе с ним убежали и Лемехов с Панкратовым. Впрочем, это уже неважно. Он, Гринев, на следственном мероприятии, и его появление на площадке вполне оправданно и объяснимо. Следователь вышел на бетон, постоял, резко, по-птичьи, дергая головой, всматриваясь в темную стену деревьев на той стороне, но ничего подозрительного не заметил.
— Панкратов, — позвал он. — Гриша, ты здесь?
«…Здесь»? — отозвалось в ангарах неприятное алюминиевое эхо. Гринев невольно вздрогнул.
— Панкратов! Это я, Гринев!
Тишина. Только размеренно хлопал оторвавшийся железный лист на крыше заброшенного завода.
Выждав пару минут, Гринев побежал, пригибаясь, петляя, через площадку, к лежащему неподвижно квадратному. Рядом с трупом он опустился на колено, сунул руку в карман куртки убитого. К его немалому облегчению, конверт оказался на месте.
