Я вовсе не берусь утверждать, что Европейский союз или идея все более тесного союза идут хоть в какое-то сравнение с пороками коммунизма. Скорее, мой посыл в том, что множество людей мыслящих и исполненных весьма благих намерений способны с необыкновенной легкостью впадать в глубокое заблуждение относительно какой-либо злободневной идеи. Они могут подпасть под обаяние единодушного мнения интеллектуалов. А общепринятое мнение, коли уж оно пустило корни, чрезвычайно трудно выкорчевать. Люди могут поддаться и поверить в то, что хочется, поскольку так им спокойнее и проще смотреть на мир, а будущее менее страшит их. Этот интеллектуальный «бром» подобен наркотику, и от такого пристрастия, как и от наркотический зависимости, избавиться крайне трудно.
Политические заблуждения
У разных стран свои пристрастия и «пунктики», которые зачастую определяют их отношение к Евросоюзу. Политический истеблишмент Британии пребывает в тенетах трех серьезных экономических заблуждений, и ими-то, судя по всему, и продиктовано решение сохранять членство в Евросоюзе. Это следующие ошибки: синдром президиума (вечное желание председательствовать или по крайней мере заседать в президиуме); величинизм (чрезмерное значение, придаваемое размеру экономического образования) и фетишизация сродства и соседства. Между тем бесспорные успехи мировой экономики за последние два десятилетия, и особенно бурный прогресс многих стран с развивающейся рыночной экономикой, начисто опровергают эти три заблуждения, претендующие на звание экономических премудростей.
Если евро все же сумеет выжить, то готов ручаться, что это произойдет не без участия некой формы фискального и политического союза, который будет сляпан на скорую руку для сохранения валютного союза и обречет Британию на судьбу маргинала. Союз этот будет облагать налогами, гармонизировать и регулировать до бесконечности – пока рак на горе не свистнет. Все указывает на то, что без фундаментальной реформы подобный союз будет принимать решения, изрядно подрывающие возможности экономического роста экономики Евросоюза. Создание евро со всеми жуткими экономическими последствиями служит весьма серьезным предостережением против того, чем все это может обернуться.
Разумеется, было бы правильно попытаться радикально реформировать ЕС изнутри, и Великобритании следует приложить существенные усилия в этом направлении. Тем не менее фундаментальная реформа остается задачей чрезвычайно трудновыполнимой. Евросоюзу пришлось бы окоротить свои размеры и амбиции. В частности, ему следует решительно отказаться от цели добиваться «все более тесного союза». Если такого рода реорганизация проведена не будет, Великобритании следует собирать вещички и готовиться на выход из ЕС. Ничего похожего на экономическую катастрофу это не вызовет, а напротив, могло бы послужить основой, на которой возникнет вновь обретенная уверенность в своих силах и процветание. То же в полной мере относится к другим странам – членам Евросоюза, исчерпавшим свою терпимость к интеграции.
Вообще эта тема более широкая, и нельзя сводить ее к одной только экономике: она касается демократии и качества управления государством. Но негативные экономические последствия проистекают из дурного управления государством. Руководствуясь тем, как действовал и жил Евросоюз со дня своего основания, а также принимая в расчет разнородность стран, которые придется силком загонять в политический союз, мы будем совершенно правы, ожидая от ЕС только наихудшего. По его милости нам уже навязали денежное эсперанто (я имею в виду искусственно созданный евро), а теперь, судя по всему, готовятся навязать еще и государственное эсперанто (в виде такого же искусственного политического союза).
Готов согласиться, и так думают многие, что евро не есть итоговый результат пороков ЕС, и даже сам Евросоюз не является источником всех бед и неполадок в Европе. В этом смысле евроскептики, пожалуй, перебарщивают. Но европейские лидеры имеют обыкновение фокусировать внимание абсолютно не на тех вещах, на каких нужно. Они все мечтают, как добьются всеобщего единообразия, тогда как им следовало бы озаботиться достижением совершенства, даже если это означает многообразие, торжествовавшее в Европе на протяжении большей части ее истории.
Малосведущие в экономике, европейские элиты всегда умудрялись действовать чуть ли не точно во вред интересам Европы, а все потому, что в своем неизбывном стремлении к единообразию помешались на всяческих договорах, соглашениях и ограничениях. И, видимо, невдомек им, что процветание народов и стран зиждется на, казалось бы, скучных и будничных делах простых людей, которые трудятся на фабриках, в магазинах или в сфере услуг, в крупных компаниях или в мелких – если только им дают возможность преследовать свои интересы, не донимают излишними ограничениями и не воздвигают на их пути бюрократических препон.
Между тем, стараясь реализовать интеграционистскую повестку и свою социальную модель, европейские национальные правительства, по сути, гонятся за химерой. Пускай у них огромные государственные аппараты, но это ни в коей мере не делает их эффективными. Наоборот, они безнадежно неэффективны в том, что традиционно надлежит делать исправному национальному правительству: защищать своих граждан от внешних и внутренних угроз. Будь то проблемы иммиграции или обороны, современное европейское государство проявляет себя жалким профаном – здоровенное, боязливое, расточительное, но совершенно некомпетентное. Таков смысл критики справа. А тем временем из стана левых раздаются жалобы, что государство не способно выполнять свою роль гаранта «социальной защиты» населения в условиях стремительного натиска глобализации и давления рыночных сил.
Причем критика с обеих сторон справедлива и обоснованна. И все же без Евросоюза, нависающего над ними одновременно как щит и благовидное оправдание провалов, даже национальные правительства Европы могли бы наконец очнуться и приступить к выполнению своих прямых обязанностей.
Упадок Европы стал результатом взаимодействия и взаимовлияния экономики и политики. Экономическое благополучие оказало Европе дурную службу, позволив потворствовать пагубным привычкам. А деградирующая политика только укореняла и закрепляла все те факторы, что неуклонно вели к упадку, поскольку лидеры убаюкивали сознание граждан, щедро потчуя их успокоительными речами, что все идет как нельзя лучше. Бесконечные призывы ко «все более тесному союзу» только уводили в сторону от настоящей цели – закладывать основы для последующего успеха Европы.
Более слабые страны – члены Евросоюза, хотя и сопротивляются политике европейских элит, но довольно умеренно, поскольку признают, что их собственные институты слабы и несовершенны, а в их недавней истории имеются кое-какие весьма сомнительные и неприглядные эпизоды. Чересчур долго эти страны безропотно выносили смесь высокомерия, некомпетентности и коррупции, что изливалась на них из Брюсселя.
Опасности и надежды
Но ситуация меняется. Народы по всей Европе взбудоражены. Отреагируют ли на это элиты? Если нет, нам, боюсь, предстоит стать свидетелями каких-нибудь уродливых проявлений. Стагнация в экономике (а если она будет развиваться по какому-либо из экстремальных сценариев, то следует ожидать коллапса) в сочетании с отсутствием доверия к политическим институтам, ксенофобией и расизмом чревата последствиями смертельно опасными.
