— Нет, я солдат. — Отвечать подробнее не хотелось, да и, похоже, было незачем.
— Жаль, а то бы хоть пару молитв прочитал. Знаешь, — он перешёл на шёпот, — что если здесь, на этом острове, над умершим прочитать молитву, то он и ожить может, очень даже запросто. Вот Лида однажды… О! — Он тоже заметил её приближение. — Слушай, солдат, ты откопай его обратно, а я пока Лиду попрошу… Она хоть и смотрит на меня волчонком, а если что, то завсегда…
Адриан отбросил лопату и, путаясь в тоге, помчался навстречу Лиде.
— Если воскреснет, сам откопается! — бросил ему вслед Онисим, но Адриан его уже не слышал — он стоял перед Лидой на коленях, что-то с жаром говорил и размазывал по лицу свежие слёзы. Но она, послушав его пламенную речь лишь несколько секунд, двинулась дальше, а убитый горем родственник покойного поплёлся за ней на четвереньках, продолжая издавать ноющие звуки.
— Это Адриан или Анжел? — поинтересовалась Тана, показывая большим пальцем себе за спину. — Я их всё время путаю.
— Теперь путать будет не с кем, — заметил Онисим. — Анжел там. — Он указал на бугорок.
— Да… Не повезло, — сочувственно сказала Лида и тут же начала брезгливо рассматривать остатки материальных благ, которыми ещё недавно был заполнен контейнер.
Характерного запаха, которым обычно подолгу тащит от места взрыва, здесь не было. Значит, взрывчатка здесь ни при чём. Здесь что-то другое. Тлаа разбушевался. Тлаа не может допустить, чтобы какой-то долговязый ромей копался в чужом имуществе. Выходит, Хозяину Чаши ничего не стоит просто перебить всех, кого занесло на этот остров. Может быть, если дать ему волю, он так и сделает? Но как старушка, божий одуванчик, держит в узде такое чудище?
— Смотри. — Лида выдернула из песка запаянный конверт из прозрачного пластика, на котором было выбито золотым тиснением «Лиде Страто от Милой Галлии», сверху — ромейскими буквами, а чуть ниже, вероятно, то же самое, только галльскими рунами. — Смотри — это и правда мне посылочка. Была… Наверное, те, кто её прислал, хотели меня убить. Проклятые ромеи. От них только подлости можно ждать, больше ничего. Значит, получается, что этот кретин меня спас. Ладно, попробую быть благодарной. А знаешь, сколько они с братцем склянчили у меня еды, сигарет и всякого разного…
— Жизнь-то дороже! — взвыл Клити-старший. — Он тебя, можно сказать, грудью прикрыл, а ты… Ну хоть попробуй. Может, поможет…
— Чего он хочет? — на всякий случай спросил Онисим. — Мёртвого поднять?
— Хочет, — невпопад ответила Лида, распечатывая конверт.
— Потом почитаешь, сучка! — не сдержался Адриан. — Ты мне брата верни! Прости, Лида. Прости меня, придурка. Прости идиота. Я не хотел. Сорвалось. — Казалось, он то ли вот-вот начнёт зарываться в песок, то ли постарается скрыться от греха подальше. Испуг его был явно неподдельным. — Хочешь, я твоей шестёркой буду, только сделай.
— Помолчи, — холодно сказала Лида, и Адриан сразу же умолк, продолжая смотреть на неё с собачьей преданностью. — А за «сучку» ответишь.
— Отвечу! Хочешь, сам пойду и утоплюсь. Только Анжела верни. Он хоть и дурень набитый, а брат всё-таки.
— Помолчи! — На сей раз голос её прозвучал суровей, и казалось, будто он донёсся откуда-то издалека.
Лида медленно опустилась на песок рядом с могилой, что-то бормоча себе под нос, глаза её закрылись, а сама она, казалось, окаменела. Несколько минут прошло в полном молчании, прежде чем её кулачок разжался, и на дне сложенной лодочкой ладони обнаружился крохотный клочок голубоватого тумана, который, казалось, светился даже под солнцем, подбирающимся к зениту. Она поднесла к губам эту частичку Тлаа, что-то еле слышно шепча.
— Эй, солдат, давай-ка отойдём. — Клити-старший уже отполз шагов на десять и продолжал пятиться, по-прежнему не рискуя стать на ноги. — Отойди, а то и тебе достанется. Она дуреет, когда такая…
Но клочок голубого тумана растаял у неё на ладони, а Лида открыла глаза.
— Ну, где? — потребовал своего Адриан, не рискнув, впрочем, приблизиться.
— Нету, — просто ответила Лида и поднялась, опёршись на ладонь Онисима. — Всё. Умер твой брат. Бесы в Пекло утащили. Далеко. Я туда за ним не потащусь. Гнусно там и противно, и толку никакого не будет. Всё. Умер — так умер. Все там будем.
Адриан вскочил, несколько секунд бешено вращал зрачками, а потом плюнул себе под ноги, развернулся и пошёл, не оглядываясь. Отойдя на сотню шагов, он бросил в воду свою винтовку и зашвырнул ей вслед старинную каску, за которую любой коллекционер отвалил бы пару тысяч сестерций, считай, месячное жалованье карабинера…
— Ты что, правда можешь мёртвого поднять? — поинтересовался Онисим, стараясь не выдать внезапного волнения. — А как же Карис? Что ж ты за ним не сходишь?
— Ромен, наверное, в Кущах, среди ангелов, — немедленно ответила она. — Ему там хорошо, и я не хочу ему мешать. Понимаешь? Не хочу… — Этот разговор был для неё слишком болезненным, и она сменила тему: — А вот Рано никому оказался не нужен. Он, когда умер, так и остался болтаться поблизости. Выпустили. Даже документов не спросили… Сама не пойму, как получилось.
— А меня туда проводишь?
— Куда?
— Туда, откуда видно дорогу в Пекло.
— Ты псих, да?
— Да, — соврал Онисим.
— Дурак ты, а не псих, — поставила диагноз Лида и пошла к своему пледу, на ходу распечатывая письмо от Милой Галлии.
Восход Рыжей Луны, замок Самаэля.
— Как прикажете доложить? — Канцелярский Крыс обмакнул перо в чернильницу, чтобы вписать в бесконечный свиток из тонко выделанной человеческой кожи полное имя посетителя, цель визита и причину отказа в аудиенции.
— Потом доложишь. — Ипат ухватил Крыса за ухо и зашвырнул его подальше — за горы, над вершинами которых полыхало багровое зарево.
Наперерез ему бросилась чёртова дюжина сторожевых ифритов с ятаганами, но он аккуратно искромсал их по очереди «Блистающим в сумерках» и, пока обрубки не срослись, прошёл в распахнутые ворота. Пара серых бесов, вооружённых гранатомётами, попытались открыть огонь на поражение, но цель, исчезнув из виду на несколько мгновений, возникла в двух шагах от них, и меч сделал ещё два коротких росчерка в густом, полном приторных ароматов воздухе. Более никто не смел преградить ему путь, только у самого входа в тронный зал из-под ног с истошным мявом выскочил чёрный кот, вероятно, соглядатай кого-то из прочих Равных, тайно пробравшийся в замок.
— Ну и что? — Несравненный с лёгким любопытством посмотрел на нежданного посетителя. — Кто бы ты ни был, ты не можешь не знать, что это бесполезно.
— Что бесполезно? — не понял Ипат.
— Ты — либо герой, либо психопат, что, впрочем, одно и то же, — небрежно сказал Самаэль. — Но если уж ты сюда попал, ты не можешь не знать, что в царстве мёртвых невозможно кого-либо убить, а меня — в особенности.
