– Ты вернулся навсегда? – тихо спросила она.
– Я люблю тебя, – сказал бывший гладиатор. А за его спиной, заполняя все тесное пространство подъезда, запереливался голубым огненным цветком волшебный дракон небытия.
– Тебе не следует ждать меня, любимая, – зашептал Егор, – как же я соскучился, Заряна, – он уткнулся в ее волосы.
– Пойдем, зайдем в квартиру, Егорушка! – взмолилась Ника.
– Это лишь начало.
– Но ты должен кое с кем познакомиться! – Ника в отчаянье чмокнула Егора в щеку и метнулась назад, в темноту квартиры. Когда она вернулась с заспанной дочуркой на руках, Егора уже не было.
– Как же так? – спросила она, и слезы накрыли ее огромные глаза.
– Шлюха, вот дрянь бесстыжая!! – раздалось торжествующее соседское гигиканье.
Исход
Извиваясь змеей и почти так же шипя, женщина буквально бросилась на мужа, но тот легко отшвырнул ее от себя. Она отлетела почти на метр, ударилась о стену коридора и, упав на пол, тихо заскулила.
– Еще только замахнись на меня, – предупредил мужчина, его лицо казалось каменным и бледным в неярком свете старенького коридора маленькой квартирки.
– Ты подонок, – зло прошептала женщина.
– Я хоть не такой трутень, как ты. Смотри, на что ты стала похожа? Как чучело огородное, противно, – он поджал губы, – хоть ресницы бы накрасила!
– Ты никуда не уйдешь, – упрямо повторила женщина.
– Уйду, я нашел другую, настоящую.
– А я что, искусственная? – женщина все еще зло улыбалась.
– Души у тебя нет, ничего тебе не надо, только бы деньги тратить, да по Египтам шляться.
– А она с душой, да?
– Она настоящий человек, добрая, отзывчивая, готовая выслушать.
– Я всегда слушаю тебя.
– Ты командуешь моим бизнесом, лезешь в мои дела!
– Когда тебя нет, я слежу, чтобы все было в порядке.
– Мои люди на тебя жалуются.
– Конечно, лодырям зарплату не отдала.
– Ты не можешь принимать за меня решения! – все еще спокойно говорил мужчина. – Ты мне больше не жена, я тебя не люблю, Ты мне осточертела, дура и недотепа! Училась-училась и засела дома, как клуша, да ты тупая! Разговор окончен.
– Ты не можешь вот так уйти, – она осторожно поднялась с пола.
– Еще как могу, ты мне что, указ? Пустышка!
– Ты сволочь, – обижено выпалила женщина и каким-то неуловимым движением выхватила из кармана халата ножницы и резко направила их в мужа.
Он перехватил руку обезумевшей женщины, вывернул и сильно оттолкнул, на этот раз она разбила себе нос. Кровь потекла по лицу.
– Допрыгалась, идиотка, – процедил муж, – позвони своей Ане на дачу – пусть приедет, присмотрит за тобой, ненормальная! Скажи, что я здесь больше не живу и не против появления этой твоей подруги здесь. Возражать больше некому, как и мотать нервы тоже больше некому!
– Ты не посмеешь… – прошипела опять женщина.
– Все! – мужчина открыл старенькую входную дверь и, выйдя, с силой хлопнул ею.
– Ты же обещал никогда этого не делать, – вслед прошептала женщина и сползла по стене на пол. Слезы градом полились из огромных перепуганных глаз, она давила в себе глухие рыдания, размазывая слезы и кровь по лицу. После еще несколько часов просидела беззвучно в мрачном коридоре прихожей, вслушиваясь в тишину и пытаясь осознать, что муж ее бросил после двенадцати лет совместной жизни, потому что она очень-очень плоха для него. Без души, без ума, без стремлений, идиотка, одним словом, простая безработная прожигательница жизни в его глазах…
– Все, – тихо сказала она себе, – все, успокойся, хватит. Ты же сама знаешь, что эта жизнь нарисованная, что по-другому никак нельзя. Все фальшивое, все прикрытие. Только дети. Дети настоящие. И работа. И все эти проклятые минувшие и идущие войны…
Женщина протянула руку к маленькой тумбочке для обуви и сняла с нее фотографию. Со снимка на нее взирали родители, улыбчивые, любящие, так рано ушедшие в мир иной, оставив ее. Здесь они были совсем молодыми, счастливыми. Они вдвоем и она, совсем маленькая. Только глаза у мамы Алины печальные, но тогда она еще не знала, отчего такие глаза у мамы… Потом пришла и ушла сестра. Юнона. Она грустно улыбнулась фотографии.
А теперь ушел и муж. Она прижала фото к груди. Он даже не поинтересовался, как она будет жить, на что она будет жить? А она будет жить хорошо. Как обычно – вопреки. И Марка с Максом тоже вытянет, не такая уж она и плохая. Она для него всегда была просто Неизвестной Женщиной. И мысли потекли сами собой. Сколько таких Неизвестных Женщин живут рядом со своими мужчинами, которые даже и не подозревают, кто у них жена, подруга, любимая, мать детей, а может, и просто их матери или сестры? Неизвестные Женщины…
Поздний телефонный звонок ворвался в тишину. Она улыбнулась измученно, вот, теперь не надо говорить, что проблемы у несчастной подруги Аннушки.
Знакомый голос в трубке немного вернул прежнюю реальность ее мира.
– Хорошо, товарищ генерал, надо так надо, – ответила она, – завтра вылетаю. Сколько заложников там?..
Окончив разговор, она опять откинулась на стену и, не глядя на телефон, машинально по кнопкам набрала номер. Долго не подходили.
– Нюся, я тебя разбудила? Да нет, все хорошо. Да надо улетать. В Египет, конечно, люблю эту страну. Нет-нет, к тебе привезу, Славик заберет? Ребята, вы мои спасители! Ну, что он… он ушел. Все, Нюся, потом. Потом. Да, завтра в десять вечера улетаю. Ну, пока, Анечка. До завтра, ночки тебе, Славика поцелуй. Просто отлично, что у него перерыв от полетов, с мальчишками мяч погоняет, пока!
Она поднялась на ноги, поставила телефон и фотографию покойных родителей на тумбочку, зашла на кухню, умылась и прямо из-под крана выпила холодной, сырой и вкусной воды. А потом зашла в тихую спальню.
Близнецы не спали, они сидели на кровати и следили за дверью.
– Мам, а где папа? – спросил один.
– Срочно уехал, ребята, – улыбнулась она.
– Он тебя обидел?
– Нет, это я расстроилась, что он уехал так внезапно.
– Мама, расскажи сказку, – попросил второй малыш.
– Конечно, – согласилась женщина, – а завтра мама полетит в Египет, а вы побудете с Аннушкой и дядей Славой.
– У нас?
– Нет, у них дома. Дядя Слава несколько дней отдыхает от полетов, поиграете в мяч, сходите под парусом. Может, и их мальчики в гости заглянут. А когда я вернусь, мы сделаем с вами сказочный ремонт и заживем счастливо, как в сказке. Соберем всех-всех – и дедушку Яна, и тетю Дашу с дядей Агеем, и Олеську, и Аню с дядей Славой.
