Они подошли к контролю безопасности.
— Ну что же, пора прощаться. — Анетта обняла Сару и сказала, что было очень приятно с ней познакомиться. Она взяла ее руку в свою и сказала, что очень бы хотела видеться с ней почаще.
— Милая моя! — Сара погладила ее по щеке. — Я же Лоттина бабушка. Берегите себя, девочки мои!
Ярле и Анетта смущенно обнялись, и оба почувствовали, прижавшись друг к другу, легкую дрожь в теле и вспомнили, чем они занимались накануне вечером.
Лотта повисла у бабушки на шее и сказала, что она ее любит не меньше, чем других бабушку с дедушкой, и Сара не удержалась и заплакала:
— Девочка моя, что-то бабушка совсем разнюнилась.
— Ну вот, нам теперь пора, — сказала Анетта.
Ярле опустился на корточки:
— Шарлотта Исабель.
Лотта сделала несколько шажков вперед и встала перед ним. Она покачивалась с боку на бок на внешних краешках туфелек и сконфуженно смотрела в пол.
— Папа!
— Мм?
— А хочешь, я тебе дам одного своего тамагочи?
— Хочу, — сказал он и услышал, у него задрожал голос.
— А кого ты хочешь тогда — Шарлотту или Исабель?
— Ну, — сказал он, — это уж ты сама решай.
Она достала их из кармана, повертела в руках, вертела и оценивающе разглядывала, потом протянула одного ему и сказала, что даст ему Исабель. Ярле принял дар и сказал, что это очень щедрый подарок, и у Лотты задрожали уголки губ, и она заплакала и сказала, что будет очень по нему скучать и что он должен очень внимательно следить за Исабель, чтобы она не умерла, а если она начнет умирать, то пусть он позвонит ей, сказала она, пусть он тогда сразу позвонит, тогда она скажет, что он должен сделать.
Они прошли контроль безопасности. Ярле слышно было, как его дочь говорит одному из охранников, что у них нет с собой ничего опасного, одни только подарки, и, когда она вышла с другой стороны, она обернулась и посмотрела на него.
Он поднял руку и помахал.
Сара прижала обе ладони к губам.
Лотта улыбнулась во весь рот и помахала обоим, и Ярле подумал: «Я твой папа, Шарлотта Исабель Хансен».
Они скрылись из виду.
Он тяжело вздохнул и посмотрел на Сару. Она кивнула ему. Что уж тут скажешь? Они тихонько пошли к эскалатору.
— Ведь будет день и завтра!
Ярле остановился. Он повернул голову.
За рамкой контроля безопасности стояла маленькая девочка, которой только что исполнилось семь лет. Она помахала рукой, и она крикнула как можно громче:
— Ведь будет день и завтра, папа!
И убежала.
