— Да, нежелательно, — согласился спутник.
— Те, кто получил приглашение в книжный магазин, должны были заподозрить неладное.
— Вызов был от Бродяги, — коротко ответил ветеран, словно одно это имя объясняло все.
— Его коммуникатор давно лежит в кабинете у командира, — вздохнул Сергей.
— И это мне тоже известно, — сказал Доберман, и в его голосе зазвучала сталь. — Я не смог отговорить братьев.
— Кстати, я так и не понял: на что рассчитывал Бродяга, когда уводил своих людей из отряда? Ведь с ним пошли одни ветераны? Я хочу сказать, что они… когда они все вместе… то есть вы… — Швед замялся, подбирая слова.
— Транс-индукция не настолько неизбежна, как об этом принято думать, — перебил его Доберман, избавив от неловких пояснений. — Достаточно вовремя отвернуться от того, кто впал в транс. Мы привыкли с этим жить. На воздухе это редко бывает проблемой.
— А если в помещении?
— Тогда другое дело. Никто не знает причину, но в замкнутом пространстве мы действительно легко можем… заразить друг друга трансом, — с иронией произнес Доберман. — Я осведомлен, как об этом говорят молодые. Я все знаю, Швед, но я слишком долго живу, чтобы обращать внимание на шепот за спиной. Тем более они это говорят любя.
— Так и есть, — подтвердил Сергей. — Авторитет ветеранов непререкаем. Но в этом и опасность: если Михал Михалыч захочет провести в отряде что-то вроде реорганизации, то первым делом начнет с вас.
— Подозреваю, что он уже начал, причем не вчера.
Госпиталь давно был позади, Швед с Доберманом проходили мимо заезда к прачечной. Луна в затянутом тучами небе так и не проклюнулась, переулок был залит мраком. Сергей с соратником продолжали двигаться на юго-запад, до книжного магазина оставалось чуть меньше половины пути.
— Обычные люди считают это чем-то вроде молитвы, — промолвил Швед, возвращаясь к разговору о ветеранском трансе.
— Прекрасно. Пусть считают и дальше. Так лучше для всех.
Сергей нахмурился, пытаясь сообразить, почему он сейчас об этом вспомнил и для чего, собственно, сказал вслух. Какая-то смутная догадка вновь закружила зудящим комаром где-то совсем близко.
— Осторожно, впереди контролер, — предупредил Доберман.
Они сбавили шаг, но не остановились, только взяли оружие наизготовку.
— Не вижу его, — откликнулся Швед.
— Я чувствую. Внимание налево.
За старым деревом маячила коренастая фигура в темных обносках. Мутант не прятался и вообще не реагировал на появление людей. Казалось, он был погружен в какие-то тяжкие раздумья.
— Контролер не один, он кого-то держит! — Доберман развернулся на сто восемьдесят градусов и направил «винторез» в темный проход между пятиэтажками справа, но там никого не оказалось.
Швед автоматически упал на одно колено, чтобы уменьшить для противника площадь попадания, и через прицел просканировал взглядом проспект впереди и сзади. Он тоже никого не обнаружил. Снова повернувшись к мутанту, Сергей влепил ему две пули в лоб. Контролер издал хриплый стон и, пошатнувшись, опрокинулся на спину.
Доберман продолжал водить стволом из стороны в сторону, когда наконец заметил троих зомби, медленно выбредавших из двора общежития. Он расправился с ними в три выстрела, но еще некоторое время не опускал винтовку, ожидая возможного появления других зомбированных. Больше во дворе никого не было.
— Далеко он их прищучил. — Сергей кивнул на контролера.
— Зомбированными управлять легче, чем обычными людьми, — буркнул Доберман.
— С чего ты взял?
— Просто знаю. — Он похлопал себя по ветеранской нашивке и двинулся дальше.
На площади в конце проспекта сурово отсвечивало железное Дерево Дружбы Народов. Где-то далеко слева утробно завывали псевдособаки. Вокруг не было ни души.
Доберман со Шведом обошли книжный магазин с двух сторон и встретились на углу во дворе. Вдвоем они вернулись к парадному входу и, включив фонарики, зашли внутрь. В торговом зале царил обычный для брошенного здания бардак, признаков недавнего боя не было. Ни стреляных гильз, ни крови на полу, лишь старые школьные тетради, почерневшие от пыли и времени.
В первой секции изломанного коридора тоже оказалось пусто, но чем ближе они подходили к большой комнате в глубине магазина, тем тревожней становилось на душе у Сергея.
— Это Доберман! — объявил спутник, останавливаясь у последнего поворота. — Братья, вы здесь?
Ответа не последовало, и он, пригнувшись, бегом преодолел последний отрезок пути. В помещение он ворвался, как в логово противника: держа «винторез» у плеча и следуя стволом за движением глаз. Швед влетел за ним точно так же и чуть не врезался Доберману в спину — тот стоял возле сооружения из хлама с низко опущенной головой. Вокруг лежало семь тел: пять ветеранов «Монолита» и двое военных.
— Я был готов к этому с самого начала, — мрачно произнес Доберман, закидывая винтовку за спину. — Сайгак, Мартин, Крик, Движок, Подкова… — вслух перечислил он, медленно обходя убитых братьев.
Оружие в руках было только у Мартина, остальные погибли, находясь в трансе. Доберман зашел Мартину за спину и, посмотрев с этой позиции на двух военных, молча покивал. Потом длинно, тяжело выдохнул и окинул взглядом творение Шведа в центре комнаты.
Мусорная постройка оказалась прочной, ни одна доска за все эти дни из конструкции не выпала.
— Командиру понравилась идея засады, но здесь что-то пошло не так, — высказался Сергей.
— Это не засада, — твердо сказал Доберман. — Пятеро наших и два чужака. Это подстава. Полковник сдал ветеранов военным, я только не пойму, как он это сделал. И для чего был нужен этот шалаш… Зачем ты его соорудил?
— Командир ничего мне не объяснял. Просто приказал построить что-нибудь эдакое. Все равно что. Без разницы, лишь бы стояло.
Тревожное предчувствие, которое донимало Сергея всю дорогу, внезапно оформилось в ясную мысль.
— Без разницы! — со значением повторил Швед. — Тебе ясно?!
— Нет.
— Это было сделано для чужих. Мы только что обсуждали ветеранский транс, который непосвященные принимают за молитву. Нас считают фанатиками. Всех: и ветеранов, и молодых. Весь отряд. Михал Михалыч не хотел развеивать это заблуждение, оно действительно для нас полезно. Но… сейчас не об этом речь, совершенно не об этом! — Сергей вдруг разволновался, он заговорил быстро и сбивчиво: — Знаешь, когда командир велел мне построить эту ерунду? В тот день, когда стало известно, что военные начинают свой «Фарватер». Тогда их здесь еще не было. Вертолеты появились в городе как раз после того, как я закончил тут возиться. Никто не предполагал, чем закончится армейская операция, я лично думал, что ни один военный не выживет. Командир готовил эту дурилку не для них. Не под конкретную ситуацию. Он это делал впрок, он заранее собирался вас сдавать, еще даже не зная о том, что Бродяга уйдет из отряда.
