Странное пламя пронеслось внутри нее, заставляя бешенобежать кровь.
Александрию задела его способность заставлять ее телоструиться подобно жидкому огню только от одного прикосновения или взгляда. Она почувствовала ток, который проскакивал между ними, видела голод в его взгляде.
Она покачала своей головой.
– Не делай этого, Эйдан. Это важно. Ты сначала сделаешь мнебольно, а потом хочешь заниматься любовью, пока я и вовсе не перестанусоображать.
Его выражение лица сразу изменилось. Он резко встал, она отступила,испугавшись его вида.
– Не делай этого, cara mia, – в его голосе слышалась ласка иоправдание. – Никогда не бойся меня. Ты навсегда связана со мной. Это намногопрочнее и глубже, чем простая брачная церемония. Я должен был подумать ипонять, что для тебя брачная церемония важна. Я воспринимал себя и тебя какКарпатцев, и если бы ты осознала это, то поняла, что мы уже женаты, соединенынавечно. Это произошло в тот момент, когда были произнесены слова древнихклятв. Ритуал был завершен и окончательно скреплен, когда мы разделили кровь,сердца, тела и души. Но именно слова были окончательным пунктом соединения. Это– Церемония бракосочетания наших людей.
Его руки тянулись к ней, чтобы прикоснуться.
– Прости меня, cara, и знай: я хочу жениться на тебе почеловеческим обычаям, потому что это важно для тебя.
Его голос гипнотизировал, омывал словно вода, относя далековсе упреки и негодование, точно их и не было.
Александрия замерла напротив него, но слишком близко, чтобыбыть спокойной.
– Все это так пугает, Эйдан… Мне хочется быть, повозможности, нормальной, или почти такой же, какой была. Все это было такблизко для меня. Благодаря этому, я смогла бы легче освоиться в своей новойжизни.
– Знаешь, piccola, – подразнил он ее, прикасаясь к ее щекепальцами, – мужчины-Карпатцы никогда не спрашивают своих женщин. Они простосвязывают их с собой. Но я должен попросить тебя официально?
Она потерлась своим лицом о его грудь.
– Это много бы значило для меня, если бы ты так сделал, –допустила она.
– Как я предполагаю, это нужно сделать правильно, – мягкопроговорил он, опускаясь перед ней на одно колено. – Александрия, любовь моя,выйдешь ли ты завтра за меня замуж?
– Да, Эйдан, – скромно ответила она. А затем испортила весьэффект, рассмеявшись. – Но нам придется сдать все анализы крови. Возможно, унас не получиться пожениться так быстро.
Он встал.
– Ты забываешь, о том, как можно убеждать. Мы поженимся ужезавтра. А сейчас одевайся, cara. А то ты снова меня соблазняешь. – Его рукаскользнула вниз по ее стройному телу, лаская.
Ее улыбка получилась слегка натянутой.
– Ты собираешься доставлять мне кучу неприятностей своимишовинистскими наклонностями?
Он рассмеялся в ответ.
– Я только подумал, что ты доставишь мне кучу проблем своиминезависимыми взглядами.
Она вздернула подбородок.
– Ты слышал такое слово, как компромисс? Ты понимаешь егосмысл?
Он выглядел задумчивым, точно обдумывал свой ответ.
– Как я понимаю, компромисс означает, что ты делаешь все,что я сказал, и как только я сказал, так?
Александрия толкнула твердую стену его груди.
– Ты можешь об этом только мечтать, мистер Сэвэдж. Но этогоникогда не будет.
Он прижал ее руки к ее бокам, а сам уткнулся носом вмакушку.
– Мы посмотрим, любовь моя. Мы посмотрим.
Смеясь, Александрия отошла от него и стала одеваться.Рассвет уже окрасил небо, а вслед за ним придет и этот ужасный летаргическийсон, с которым она уже успела познакомиться. Она хотела увидеться с Джошуа,чтобы провести обычное утро со своим братом. Одеть его, покормить, потратитьвсе свое время, пока он не ушел в школу.
Эйдан позволил ей избегать его, сохраняя иллюзии, пока этобыло возможно. Ему нравилось видеть ее счастливой, и после того вызова вампирау него было плохое предчувствие. Это существо замыслило что-то гадкое. Оностался один из всей группы, прибывшей в город, терроризируя население изаставляя полицию охотиться неизвестно за кем. Этот вампир не был глуп. Онсначала изучил Эйдана, его сильные и слабые стороны, а уж потом послал вызов.До чего могла добраться эта нежить?
Охотник плавно и молча двигался через весь дом, проверяякаждый выход, окно и путь, который мог привести в дом. Каждая гарантия[11] была на месте. Дом былнеприступен, даже когда он сам будет спать в своей спальной палате внизу вземле. Нет, вампир не смог бы нанести удар по дому. Тогда где?
Он пошел на звук удара мотыги и нашел Стефана в огромномсаду. Каждый раз, когда он был расстроен или утомлен, Стефан начинал ухаживатьрьяно за растениями.
Когда Эйдан присоединился к нему, он отложил мотыгу иобратил все свое внимание на него.
– Ты тоже чувствуешь это? Я почувствовал беспокойство,засыпая вчера вечером. – Он говорил на их родном языке – еще один знак того,что он обеспокоен.
– Вампир завывал вчера вечером, посылая мне прямой вызов,чтобы отомстить. Я сорвал их планы, какими бы они не были, а сейчас оставшийсяв живых пытается уничтожить меня. И когда он предпримет попытку, я не знаю.
– Это произойдет через одного из нас, – грустно сообщилСтефан. – Мы – твоя Ахиллесова пята[12],Эйдан. Всегда были ею. Он может выудить тебя, используя Мэри, мальчика илименя. И ты знаешь, что он так и постарается сделать.
Эйдан нахмурился.
– Или Александрию. Я боюсь ее реакции на то, что должнопроизойти.
– Она очень сильная, Эйдан, очень отважная. С ней все будетхорошо. Ты должен верить в свою Спутницу жизни.
Эйдан кивнул.
– Я знаю, что у нее в уме и сердце, но хочу ее счастьяпревыше всего. – Он выдавил грустную улыбку. – Я до сих пор не забыл, как многолет назад пришел на помощь Михаилу. Он встретил свою суженную, она былачеловеческой женщиной. Она была очень решительна. Я не забыл, как сказал, чтоон должен лучше заботиться о ней, вынуждая ее во всем подчиняться ему, чтобыона всегда была в безопасности. Мы не имеем права терять ни одну женщину, тызнаешь это. Но она была так необычна для меня, так отличалась от нашего вида. Япоклялся, что когда найду свою Спутницу, то не буду поступать как Михаил исоглашаться с ее желаниями. И, все же, сейчас я не могу стоять и смотреть нагоре в глазах Александрии. Мне становиться плохо, когда ей больно, или онарасстроена.
