— Сестры Драммонд также заявляют, что мисс Флинт была сторонницей их дела и часто говорила им об этом.
Настоящие змеи, подумал Торн, гадюки. Они или собираются погубить вместе с собой и других, или хитро пытаются связать свою судьбу с теми, кого, возможно, освободят.
Торн надеялся, что не будет необходимости искать милости короля, потому что Георг непредсказуем в таких делах, но теперь это был единственный выход — Ротгар, безусловно, оказался прав.
— Вам следует знать, Норман, — в свою очередь, взорвался Торн, — что король лично интересуется этим делом и склоняется к снисходительности — конечно, речь не идет о сестрах Драммонд.
— Мне известно, что его величество был чрезвычайно разгневан.
— Но только на настоящих преступников.
— Я подожду подтверждения его воли, сэр.
— Разумеется. Вы обязаны исполнять свой долг. Но я посоветовал бы разумный подход. О некоторых из этих леди, и в том числе о миссис Спенсер, заботятся влиятельные люди.
Торн отправился домой, обдумывая следующие ходы рискованной игры. Он понял, что никогда еще в своей жизни не играл по таким высоким ставкам. А ставки были такими высокими, потому что под угрозой была жизнь Беллы.
Глава 31
Торн тщательно готовился к аудиенции у короля. Она должна быть личной, поэтому полный пышный придворный наряд был неуместен. Однако король назначил местом приема Сент-Джеймсский дворец, и это делало встречу чрезвычайно официальной, а кроме того, предупреждало, что его величество не обязательно расположен к снисхождению.
Джозеф подал бархатный костюм, темно-синий, но слегка украшенный вышивкой. Торн одобрил его, только поменял жилет на более нарядный.
— Не стоит выглядеть как на похоронах.
После долгого размышления он решил не надевать напудренный парик, но это потребовало приглашения парикмахера, который искусно уложил ему волосы. В итоге, добавив изысканные драгоценности и ордена, Торн почувствовал, что его внешность достигла возможного совершенства, ведь ему совсем не хотелось ощущать хотя бы легкое беспокойство.
В итоге он представил себя на суд Табите, но она зажмурилась.
— Никакого совета?
— Уа-ау.
— Совершенно невразумительно. — Торн заглянул в корзинку. — А где ваше потомство, мадам? — Оглянувшись по сторонам, Торн увидел, что Соболь забрался на спинку кресла, а Георг сидит на полу. Торн взял Георга и посадил рядом с Соболем. — Хорошо, если бы другим Георгом можно было бы управлять так же легко, — заметил он и вышел из комнаты.
Как Торн и предвидел, король Георг держался надменно. Он был оскорблен, крайне оскорблен революционными намерениями женщин. Это попирало все законы человечества, Бога и природы и требовало продемонстрировать наглядный пример наказания.
— На сестрах Драммонд — конечно, сэр, но все остальные леди совсем не такие. Среди них сестра викария и вдова настоятеля собора, благородная пожилая леди. Они собрались вокруг леди Фаулер только потому, что у них нет другого пристанища.
Торн обнаружил, что очень трудно сохранять правильную интонацию: он проситель, но король никогда не поверит раболепству, и Торн сомневался, что способен на заискивание.
Георг, вероятно, думал, что выглядит суровым, но, на взгляд Торна, он скорее был похож на дующегося от обиды.
— Они благопристойные леди, сэр.
— Понимаю, понимаю. Несчастные, да?
— Исключительно, сэр. Они оказались в трудном положении. Недопустимо — я уверен, вы согласитесь, — чтобы такие достойные леди были брошены в тюрьму.
Торн с тревогой наблюдал, как король, сцепив за спиной руки, делал круг по комнате.
— Я не думал, Айторн, что вы из тех, кого привлекают к подобным делам.
Георг остановился и пристально посмотрел на него.
Торн был готов к этому.
— Нет, сэр, но меня попросил заняться этим лорд Ротгар.
— Ротгар, да? Он прислал мне письмо по этому делу. Достойные женщины, да? Никаких революционных замыслов?
— Абсолютно никаких, сэр.
Торн подавил мысли о Спротт и, возможно, о самой Белле.
— Нужно вступить в брак, да?
— Очень надеюсь вскоре сделать это, — отозвался Торн, поняв, что эти слова относятся к нему.
— Превосходно. Направляете свои мысли на долг мужчины и продолжение рода, да? Прощайте, беззаботные деньки.
— Я искренне надеюсь, что женитьба украсит мою жизнь, сэр.
— Украсит, украсит. Превосходно, да? И дети. Много детей, да?
Опасаясь, что разговор уйдет в неправильном направлении, Торн спросил:
— Итак, я могу освободить леди, сэр?
Король застыл, а потом как-то странно скривился. «Господи, не допусти, чтобы у него сейчас начался припадок». К счастью, они были не одни: камергер и лакей, подобный статуе, стояли у стены.
— Вероятно, мне следует представить вам этих леди, сэр, чтобы вы сами могли убедиться в их порядочности и преданности вам.
Торн решил разыграть последнюю карту, которую, он надеялся, не придется пускать в ход.
Король снова скривился и нахмурился, словно размышляя над предложением, а потом согласился:
— Да-да! Великолепная мысль. Но я познакомлюсь с ними там, где они находятся. Я побываю в том доме, посмотрю его, почувствую.
Торн понял, что тревоги имели под собой основание: король был не совсем в себе. Однако выводы из этого можно сделать позже, а сейчас главными задачами были спасение Беллы и это странное решение Георга. Торн ожидал, что король вызовет леди сюда, и рассчитывал, что при этом удастся изолировать воинственную Спротт. Однако его ожидания не оправдались и Торн не имел возможности послать предупреждение.
— Леди Фаулер недавно умерла, и в воздухе еще остаются свидетельства ее болезни, сэр, — попытался он отговорить короля.
— Вы стараетесь что-то скрыть, Айторн?
Король в упор посмотрел на него.
— Абсолютно ничего, сэр.
Они отправились в простом экипаже, без сопровождающих всадников, потому что король желал сохранить инкогнито, но грумы были вооружены и еще два вооруженных джентльмена скакали на некотором расстоянии. Они прибыли на Графтон-стрит без происшествий, но охранник у дверей дома чуть не получил апоплексический удар, когда увидел, кто приближается, а Норман, к удовольствию Торна, сначала побледнел, потом покраснел и стал покрываться потом.
— Где леди? — спросил Торн.
— В гостиной, ваша светлость, — ответил Норман. — Они не так давно закончили обедать.
— Пахнет грязью. Плохая экономка, да? — отметил король, оглядывая совершенно простой дом.
