— Наплевать теперь! — буркнул Бык. — Надо решать: или к имперцам в Сестры, или попытаться пробиться через мост Желаний назад. Я бы Рошке зарубил, вот бы что я сделал. Там арбалетов много осталось, на мосту, да и у моряков есть. Пробьемся, может? А то спалят весь город без нас. Эх, не надо было уходить! Правда, Рошке того и хотел…
— Это не атори…— дрожащим голосом сказал кто-то, и все обернулись.
Один из стражников саблей распорол щеку мертвецу и вытащил наружу язык. Человеческий, раздвоенный язык.
— Как же! — Ловве сплюнул по-морскому, густо и далеко. — Я сам видел, как он Ваасса через себя перебросил так, что только ноги мелькнули! А весу в Ваассе, между прочим, пятнадцать с лишним таров было. Было…
Все замолчали, и, словно дождавшись этой тишины, позади грохнуло. Бойцы посмотрели на мост Желаний как раз вовремя, чтобы увидеть, как сыплются в воду бревна. Каменные опоры на скалистом островке оказались разбиты, оба длинных пролета рухнули в Шоссну, разваливаясь на куски.
— Вспыхнул! — предположил Ловве. — Как же он так быстро сгорел?
— Камни не горят, — прошептал Чатте. — Все, нет нам дороги за реку. К мосту Отца Невода далеко идти, перебьют. Их много, парни! Бежим к Сестрам!
С ним никто не стал спорить, отряд двинулся дальше на север по зареченским улочкам. И снова из домов высыпал народ, снова собиралась толпа, не желавшая отставать от хоть каких-то, но защитников.
— Вооружайтесь! — время от времени ревел Бык. — Вооружайтесь и идите к Сестрам! Имперцев никому не взять! Граждане, к Сестрам!
Хорошо, когда есть на кого свалить ответственность. Гвардейцы всё должны знать: им с Морской стены весь город видно.
40
Клаус не в первый раз шел по городу аборигенов в одиночку, но одно дело Грохен и совсем другое — Иштемшир. Узкие улочки, многоэтажные каменные дома, много людей и самое главное — стены. Мачеле приказал ему пройти в Заречье через мост Отца Невода, встретить там Папа и передать ему письмо, а главное — сообщить свое мнение о происходящем. Очень скоро он должен был решить окончательно, готов ли предать этих, так неприятных ему, людей. Старые атори, конечно, гораздо симпатичнее, но настолько ли, чтобы позволить им убить тысячи, используя его, Клауса, ложь? Впрочем, не такую уж и ложь ему предстояло произнести… Более чем похожую на правду. Но Клаус знал, что такая ложь самая опасная. Новые обречены на смерть, он теперь был в этом уверен.
На улицах собирались толпы, люди сплетничали, покачивали головами. Земляне бы вели себя куда эмоциональнее, но что теперь о них вспоминать… До Клауса долетали слова «бургомистр», «Совет», «Магистрат», «Морская стена» и чаще всего — «атори». Похоже, все уже знали, что происходит. Откуда? Связи нет, ходить местные не любят, а бегать им и вовсе тяжело. Некоторые обращались к Клаусу с вежливыми вопросами, он отвечал как можно короче, чтобы не выдать себя акцентом: нет, не знаю, не видел.
Все пространство между Второй и Третьей стенами заполнено лавочками и рынками, только площадь Шале административный центр. Мачеле посоветовал площадь обогнуть, что Клаус и сделал, едва не заблудившись на кривых улочках. К счастью, заблудиться в Иштемшире оказалось невозможно, он уперся в Третью стену и вдоль нее двинулся на запад, к реке. В воротах стояли перепуганные до полусмерти стражники, требовали у всех проходящих показывать языки и еще успевали сплетничать, выслушивая и тут же передавая дальше новости.
В это время что-то сильно громыхнуло на севере. Клаус предположил, что это продолжается штурм Морской стены отрядами Вешшера, но жители сразу стали кричать о Речном порте. В промежутках между домами Клаус видел далекий дым, а горожане все переговаривались. Будто бродишь по Интернету, слушая все новые уточняющие подробности о происшедшем. Нет, не Речной порт, хотя там горят баржи. И не Морская стена, и не площадь Шале, хотя и там пожар, вроде бы Совет Святых Отцов демоны подожгли. Наконец неожиданная весть: мост Желаний упал в реку. Стоял-стоял сколько сотен лет и вдруг упал вот с таким грохотом. Не к добру…
«Спасибо, дружище Мачеле, что попросил через этот мост не ходить, — мысленно поблагодарил Клаус. А говорить мне, в чем дело, конечно, было совершенно излишним. Кто я такой? Сволочь из новых, вот и все».
С мостом Отца Невода все было в порядке, если только не считать того, что он был совершенно пустым. Горожан здесь оказалось много, но они стояли на обоих берегах, не ступая на сам мост. Горожане смотрели на север, туда, где до сих пор дымились остатки взорванного моста Желаний. Конечно взорванного, уж кое в чем Клаус разбирался. Сам взрывать не умел, но видеть доводилось.
Чуть замешкавшись, Клаус все-таки пошел дальше. С обеих сторон на него глядели с любопытством, будто ожидая, что и этот мост сейчас вздыбится под ногами смельчака. Клаусу почему-то и самому стало страшно, хотелось побежать, но нельзя было даже быстро идти. Аборигены не умеют ходить сколько-нибудь быстро.
Толпа в Заречье расступилась перед ним и через несколько шагов — поглотила. Прижавшись боком к стене дома, Клаус остановился, чтобы послушать новости. Мачеле точно знал, что новые уже вошли в город, а вот иштемширцы на том берегу — пока нет.
— У ворот снова бой, говорят. Мы решили на восточный берег пойти, а теперь и не знаю, как быть, — сказал низенький большеносый человек в берете, а его супруга, зажав под мышкой какой-то сверток, жестами повторяла его речь для женщин, будто они были не только молчаливы, но и глуховаты. Оба не обращались к кому-то конкретно, а просто говорили с толпой. — Вроде бы к атори подмога подошла.
— И откуда они берутся? — вздохнул благородного вида господин с саблей на боку. — То говорили, сотня у ворот, а теперь, выходит, они и на том берегу, и мост сломали, и подкрепление какое-то…
— Как откуда берутся? Из Вессенского леса, больше неоткуда. Говорят, бургомистра убили и всю семью его.
— И Отцов, всех до единого.
— И полицмейстера.
— Нового?
— Нового, Ротке.
— Ну надо же, не успел и поначальствовать.
— А бой вы на мосту Желаний застали? Отсюда хорошо было видно, как атори стражников порубили.
Клаус отлепился от стены и пошел дальше. Странные люди… Совсем не люди, проще говоря. Для них все происходящее — налет демонов. Раньше они нападали по одному, а тут вдруг явились отрядом. Делают то же, что и всегда, — убивают местных. Что удивительного? Только масштаб нападения потрясает, но тут надо не удивляться, а спасаться. Пусть даже на Иштемшир навалится тысяча атори — будет жуткая резня, но не более того. Люди победят, потому что с ними Небо.
А может быть, аборигены просто в шоке и еще не осознали размеры трагедии? Клаус на ходу покачал головой и полез за трубкой: не настолько он хорошо знал психологию местных, чтобы морочить себе голову такими вопросами. Гораздо важнее теперь было выбраться к людям Пана, не получив болт из арбалета в лоб. Или их снабдили луками? Из лука стрелять гораздо быстрее, но и попасть трудно. Клаус не помнил, чтобы их в лагере учили, хотя мог просто пропустить эти занятия. Все равно стрелок из него никакой… Ему навстречу валили толпы народа. На самом деле не так уж и много, сотни, не тысячи, но улицы узкие, а каждый местный норовил утащить с собой еще и добро на тележке. Иногда приходилось пережидать, покуривая, и Клаусу это нравилось. Он не спешил предавать. Город убаюкивал его, хотя все вокруг удивляло чуждостью человеку: и здания, и одежда, и особенно жители. Аборигены оставались спокойными, и Клаус был спокоен тоже. Наверное, так выглядела местная паника: все куда-то не спеша идут, мужчины болтают, а женщины быстро вертят пальцами, что тоже означает оживленную беседу.
