По-видимому, командир колонны — командующий Южным фронтом полковник, не раз водивший караваны в Куиту Куанавале, — хорошо знал, когда делать привал. Надо было дать отдохнуть не только измученным людям, но и перегретым двигателям машин. Когда наступил полдень и исчезли тени, солдаты радостно закричали и стали показывать куда-то вперед. Приглядевшись, Лейтенант увидел блестящую полоску небольшой речки: наверное, это была Лонга. Навстречу колонне все на той же сумасшедшей для здешней дороги скорости приблизился клубок пыли, в котором можно было разглядеть джип разведчика. Должно быть, он возвращался доложить командующему о состоянии переправы. Спустя примерно полчаса выяснилось, что та — много раз взорванный и много раз латанный мост — была цела. Довольно многочисленная — примерно с роту — и хорошо вооруженная охрана моста выбежала навстречу колонне. Солдаты этого форпоста ФАПЛА были одеты во что попало, носили бороды и больше напоминали племя урекавших[39]капитана Кука людоедов, чем представителей регулярных войск. Их предводитель — побритый «по случаю» капитан — доложил вылезшему из зеленого «Лэндкрузера» командующему обстановку. Оказавшийся поблизости Лейтенант смог услышать, что колонну, по всей видимости, ждали: этой ночью УНИТА совершила безуспешную попытку очередного подрыва моста. Капитан с гордостью подвел командующего к выложенным аккуратным рядком трупам партизан, полегших на минах и под пулеметным огнем.
— Во, блин, — прокомментировал Витя-танкист, с удовлетворением разглядывая вещественные доказательства успеха подсоветной стороны, — могут, когда хотят!
По мнению Лейтенанта, тела поверженных врагов юной ангольской демократии выглядели совсем не грозно. Половина из них казались такими же сопливыми дохляками, как и недавно забранные в армию рекруты правительственных войск. Этих подростков можно было отличить и по похожим на лошадиные подковы пяткам, которым так и не довелось узнать ботинок. На лицах тех, у кого они остались относительно неповрежденными, застыл дикий ужас идущих на верную смерть детей. Большая часть тел была сильно изуродована шрапнелью от «клэйморов», осколками «шпрингов» и пулями крупнокалиберного «ДШК». Командующий громко похвалил капитана и тут же, перед проходящей рядом колонной, наградил его и бородатого пулеметчика, похожего на вождя племени зулу. Последний так растерялся, что даже не успел снять оранжевый свитер с названием футбольного клуба «Эйндховен», по-видимому, попавший в Анголу с гуманитарной помощью.
Вань-Вань скептически осмотрел и дышащий на ладан мост, и скудные предмостные укрепления.
— Попомните мое слово, ребята, — обратился он к соотечественникам, — вот из-за таких мостов все наше наступление накроется медным тазом!
Как показали события последовавших месяцев, слова опытного разведчика оказались пророческими.
— Да, — печально согласился Леша-морпех, — помните мост в Шангонгу?
— Аа, — радостно поддержал Витя-танкист, — тот огромный, бетонный, который мы же и построили?
— Вот именно! Строили-строили, а потом приехали южноафриканские коммандос и за каких-то полчаса взорвали его к такой матери!
По-видимому, и сам командующий фронтом не питал особого оптимизма в отношении целости упомянутого инженерного сооружения через реку Лонгу, а потому распорядился сначала форсировать водное препятствие и лишь потом приступить к отдыху и приготовлению пищи. Чернокожие повара споро расставили огромные треноги с не менее огромными закопченными котлами. Уже через пять минут облитый соляркой хворост ярко пылал, грея набранную прямо из речки воду.
— А что они там варить собрались? — поинтересовался Лейтенант, с любопытством наблюдая за этими кулинарными приготовлениями.
— А ты, племяш, не видел рыбалки по-африкански? — насмешливо спросил Витя-танкист, показывая в сторону Лонги.
Только сейчас наш герой обратил внимание на собравшуюся у воды группу солдат. Там же толпилось невесть откуда взявшееся местное население, обычно избегавшее непосредственного контакта с представителями обеих воюющих сторон. Это были дети и пожилые женщины: немногие оставшиеся в племени мужчины предпочитали прятаться от призыва в армию, а женщины детородного возраста боялись подвергнуться групповому изнасилованию. Лейтенант понял, что имел в виду Витя под рыбалкой «по-африкански». Под руководством одного из ангольских офицеров двое откормленных солдат из числа телохранителей командующего достали из специально приготовленных для мероприятия ящиков ручные гранаты. Один из «рыбаков» сорвал чеку и положил «лимонку» в крепкую ладонь товарища. Тот, размахнувшись, метнул гранату в середину реки. Раздался глухой взрыв, поднявший невысокий столб воды. Вслед за первой «лимонкой» отправились другие. В течение примерно пяти минут «рыбаки» сеяли смерть в неширокой речке под нараставший шум волнующейся толпы. Этот шум чем-то напомнил Лейтенанту дыхание тысяч зрителей в Циркусе Максимусе его кошмаров. Наконец, активная часть «рыбалки» закончилась — можно было собирать «урожай». Подойдя поближе к берегу, советские офицеры увидели, что поверхность реки покрылась оглушенной взрывами рыбой. Уже раздевшиеся догола многочисленные энтузиасты из числа местных детей и солдат колонны ринулись в воду.
— Смотри, смотри, — со знанием дела комментировал Витя-танкист, показывая на чернокожих детей, — видишь, как они ныряют? Это потому, что половина рыбы на дне лежит! Эх, блин, вот это сом!
Витя не выдержал, крякнул, быстро разделся, обнажив мускулистое, покрытое густыми черными волосами тело, и тоже полез в воду. Неожиданно среди какофонии звуков раздались особенно громкие крики. Один из местных мальчишек вытащил на берег контуженного гранатой крокодильчика. Лейтенант с жалостью смотрел, как тот беспомощно разевал желтую зубастую пасть и как мелко подрагивал его хвост. Повинуясь неожиданному импульсу, наш герой вытащил из вещмешка банку сгущенного молока и предложил ее пацану-добытчику. Тот, недолго думая, согласился и попробовал убежать от враз загомонивших от ревности товарищей. Банка советской сгущенки и ее неудачливый обладатель скрылись в огромном клубе красной пыли и борющихся черных тел.
— Лейтенант, ты чего, — с досадой спросил Вань-Вань своего подчиненного, бережно заворачивавшего пахнущую тиной раненую рептилию в нейлоновую плащ-палатку, — в детстве в зоопарк недоходил? Тебе тут что, «В мире животных»? Самим жрать нечего! Куда нам еще крокодил?
— Товарищ полковник, я его из своего пайка кормить буду! — умоляюще забормотал восемнадцатилетний любитель животных. — Рыбку буду ловить!
Вань-Вань махнул рукой, зная по опыту, что наивность вчерашнего школьника компенсировалась незаурядным упрямством в принципиальных, с его точки зрения, вопросах. Было очевидно, что спасение Гены — так тут же окрестили контуженого крокодиленка собравшиеся советские офицеры — как раз и являлось подобным случаем.
— Мужики! — позвал вылезший из речки Витя с огромным белобрюхим сомом в руках. — Давайте штык-нож! Шашлык-машлык делать будем!
Здоровенную рыбину Витя — как неандерталец, вернувшийся с удачной охоты, — так и разделывал голым, покрываясь кровью и слизью. Когда он начал снимать с сома кожу, под ней вдруг показались извивающиеся белесые черви.
