Фабель задумчиво потер щетину на подбородке.
– Если отец Витренко в частном крестовом походе, то как объяснить присутствие помощницы, которая отлично обращается с оружием и имеет офицерскую выправку?
– На основе добытой информации, – сказала Мария, – я догадываюсь, что это лейтенант Галина Онопенко, офицер киевской полиции.
– Уголовный розыск?
– Нет. Младшая сестра убитой журналистки. Она, очевидно, разделяет мнение старика, что именно полковник Витренко виновен в смерти ее сестры – он был или исполнителем убийства, или его вдохновителем. Галина Онопенко уволилась из полиции, когда следствие было закрыто и Герасименко признали единственным виновным.
– Какая диковинная пара преследователей, – промолвил Фабель. – Сестра жертвы и отец убийцы…
Мария вручила Фабелю фотографию:
– Вот снимок погибшей журналистки Валерии Онопенко. Прислали по электронной почте украинские коллеги.
Сходство с золотоволосой фурией, которая отняла у него пистолет, было очевидным.
– Да, пожалуй, вы правы, Мария. С отцом Витренко действительно Галина Онопенко.
– Кстати, о родственниках, – сказал Вернер Мейер. – Я занимался вплотную семейкой Айтелей. Их алиби мы, конечно, проверяем просто на всякий случай. И установил следующее. Первое убийство – твердое алиби у обоих. У отца слабое алиби на время второго, а у сына – на время третьего. У ребят из отдела по борьбе с финансовыми и корпоративными преступлениями ничего на их компании нет. Моими сведениями заинтересовались и начнут копать в указанном направлении. Однако у них уже есть подозрения по поводу фирмы «Галиция трейдинг» – это дочерняя компания «Айтель паблишинг груп». Похоже, «Галиция трейдинг» совершает фиктивные сделки и служит лишь для переброски денег. «Галиция трейдинг» скупает недвижимость в Гамбурге, за ней стоят оба Айтеля, Павло Клименко и американский бизнесмен по имени Джон Стурчак.
– Павло Клименко – бывший офицер из витренковской мафии, – заметил Фабель. – А что известно про американца?
– Практически ничего, я пошлю запрос в ФБР и Интерпол.
– Думаю, нам надо еще разик поговорить с Айтелями, – сказал Фабель. – Однако на этот раз пригласим их в управление. Пусть их для начала потрясут ребята из отдела финансовых махинаций.
Тут голос подала Анна Вольф. Она до сих пор была в коротком платье с голой спиной, в котором очаровывала Максвейна, только накинула сверху свою кожаную куртку.
– А что с Максвейном? Он по-прежнему под подозрением?
– О, глаз положила! – хохотнул Вернер Мейер. – Надеешься, он чистенький и теперь с ним не страшно кататься по Эльбе?
Анна устало отмахнулась.
– Ясно, что убийца не он, – сказал Фабель. – Однако наблюдение снимать не будем. Велика вероятность того, что он замешан в похищениях и групповых изнасилованиях. Тем не менее вашу операцию, Анна, придется прекратить. Криминальдиректор Ван Хайден и раньше смотрел на нее косо. Теперь, когда фигура Максвейна решительно отошла на второй план, бессмысленно испытывать его терпение.
Анна Вольф вздохнула. Она не знала, радоваться или огорчаться.
– А как насчет отца Витренко? – спросила Мария Клее.
– Его розыск мы отменяем.
– Но он совершил нападение на гаупткомиссара! Такое никому не должно сходить с рук!
– Данный случай – исключение. Я его прощаю – официально и неофициально. Он сообщил мне много полезного и обещал и впредь делиться информацией, если у него появятся новые сведения. Я уверен, что он действительно намерен остановить сына и не имеет особых, скрытых планов.
– А если он найдет его первым? – спросил Вернер Мейер. – Вы задумывались, что будет тогда?
На прощание Фабель не удержался и задал старику этот вопрос: «Что вы сделаете, когда найдете сына?» Тот ответил откровенно: «Ему не жить».
Но Фабель не мог повторить его ответ. Поэтому потупил глаза и солгал:
– Он обещал передать нам или самого Витренко, или улики против него. У нас нет оснований мешать ему. Давайте рассматривать его как очень важный источник информации… Итак, тащите Айтелей сюда для допроса. Вторая важная задача: берите за горло всех осведомителей-украинцев. Любой ценой вытрясите из них информацию о Витренко и его людях. Сулите золотые горы или угрожайте – смотря по обстоятельствам. Еще одно – для ясности. Если у кого будет чувство, что он лезет в вотчину Седьмого отдела, – давите это чувство. Отдел по борьбе с организованной преступностью имел время разобраться с украинской мафией. Раз они мышей не ловят, возьмемся за дело мы! И как на все это посмотрят наши друзья-приятели из БНД – мне тоже плевать.
Через несколько минут все разошлись. С Фабелем остались только Вернер Мейер и Анна Вольф.
– Так что мне сказать, шеф, если он позвонит? – спросила Анна.
– Кто позвонит?
– Максвейн. Я дала ему номер своего сотового.
– Немедленно смените номер. Я не хочу, чтобы вы и дальше контактировали с этим типом. Сотрудник, действующий под прикрытием, потерян для текущей работы. К тому же приходится отвлекать силы на его поддержку и подстраховку. Повторяю: в данном случае мне нечем аргументировать перед Ван Хайденом проведение сложной и дорогостоящей операции. Максвейна следует хорошенько проверить, но в нашем следствии он далеко не первая фигура.
– А я думаю, шеф, что он – именно тот, кого мы ищем.
Фабель нахмурился:
– Почему вы так думаете, Анна? Вы же видите, сколько материала у нас на Витренко!
– Максвейн – хищный зверь. Это заметно по тому, как он наблюдает за тобой, как он общается – словно подкрадывается. В его присутствии я ощущала себя кроликом, которого из-за кустов высматривает лиса! – Она задумчиво покачала головой, затем решительно посмотрела Фабелю прямо в глаза: – Нет, лиса – слабое сравнение. Он кровожадный волк. У него врожденная склонность к насилию. Я чувствую в нем потенциал насильника и даже убийцы. Он вполне может быть нашим Джеком Потрошителем. Или сумасшедшим «наследником викингов».
Фабель пару секунд молча смотрел на свою подчиненную. Он не мог осуждать Анну за то, что она следует инстинкту, он и сам зачастую полагался прежде всего на собственное подсознание. Некая часть его мозга самостоятельно обрабатывала мельчайшие детали информации, полученной в ходе следствия. Результатом этих скрытых процессов в мозгу становилось внезапное убеждение, которое невозможно было сразу подтвердить цепочкой рациональных аргументов. Собственно, и Максвейна он начал подозревать исключительно на основе того, как хладнокровно тот отреагировал на появление в своем доме сотрудников уголовного розыска. Именно «нутро» подсказало Фабелю – здесь что-то не так!..
– Ладно, Анна, – сказал Фабель. – В общем и целом я склонен доверять вашему инстинкту, хотя в этом случае ваши умозаключения кажутся мне сомнительными. – Он еще раз потер щетину на подбородке. – Наблюдение за Максвейном мы продолжим на всякий случай. Но я решительно против нового свидания с ним – не дай Бог ваше интуитивное предположение окажется правильным! Мы с Вернером можем заглянуть к нему еще разок, чтобы проверить его алиби в ключевые дни. Разумеется, это насторожит Максвейна; он поймет, что мы не забыли про него, что мы наблюдаем за ним. – Фабель вздохнул. – По совести говоря, я уверен, что насчет Максвейна вы, Анна, заблуждаетесь. Прямых доказательств против Витренко пока нет, однако косвенные свидетельства говорят о том, что именно он совершил все эти преступления.
