почку?
– Да, малышка, – ответила мама. – Это было настоящее чудо. Ты отлично справилась. И Джаксен тоже.
Вот рту снова пересохло, словно я не пила вовсе.
Словно я в жизни не пила.
– Что ты имеешь в виду? – прошептала я, и папа протянул мне руку. Что-то лежало у него на ладони.
Я узнала его.
На массивном кольце была изображена пасть гориллы. Кольцо принадлежало Джаксену. Но почему оно было у папы?
Отец вложил кольцо мне в руку, и я сжала его в кулаке.
– Джаксен хотел, чтобы оно было у тебя. Сказал, что, если ты проснешься первой, он хотел бы, чтобы оно было у тебя.
– И что, он проснулся? – Я пошевелилась и сразу же упала на спину от боли. Все тут же как безумные бросились укладывать меня и удовлетворять все мои потребности, но никто не говорил мне о Джаксене. – Где он?
– Мистер Амброз отдыхает в своей палате, – снова улыбнулась доктор. – У него были трудности с отходом от анестезии, но мы за ним наблюдаем.
– Какие трудности? Пап? – посмотрела я на родителей. – Мам?
– Его просто сильно тошнило, детка, – заверила мама, и меня охватил животный страх. Она коснулась плеча моего приемного отца. – Мы оба его навещали. Он отдыхает, как и сказала доктор.
– Ладно, я могу его увидеть? – очередное движение было очень плохой идеей. Я забыла, что в меня врезались на бетономешалке. А потом отъехали и врезались еще дважды.
– Тебе нужно быть осторожнее, Клио, – доктор кивнула. – Любое физическое движение для тебя пока невозможно. Просто сосредоточься на отдыхе. Восстанавливайся.
– А как же Джаксен? – Он пожертвовал свою почку. Я просто… – Когда я смогу его увидеть?
– Доктор сказала, что тебе нужно отдохнуть, милая. – Мама убрала с глаз прядь моих коротких волос. – С Джаксеном все будет в порядке. Ему просто тоже нужно отдохнуть. Как и тебе.
Мама сказала это с улыбкой, которая немного дрогнула при взгляде на моего приемного отца, отчего я почувствовала, что они что-то не договаривают.
Словно они действительно знали что-то, но чувствовали, что я слишком хрупкая, чтобы услышать.
Прошло более трех дней, в течение которых я мало что слышала о Джаксене, но много – о себе. Доктор Филдхаус и ее команда сообщали мне о любых изменениях в моем состоянии и о моем прогрессе. Мне даже рассказали, когда начнется физиотерапия, но стоило мне спросить о Джаксе, как всякий раз я получала шаблонные ответы. С ним все в порядке. Он отдыхает. Мои родители часто навещали его, но ни разу не упомянули, чтобы парень спрашивал обо мне. Они говорили, что каждый раз, когда они приходили, Джакс спал.
И я заметила, что он не заходил ко мне.
В Интернете говорилось, что время восстановления после трансплантации для донора составляет от одного до трех дней. Я уговорила родителей отдать мне мой телефон, чтобы загуглить. Я спрашивала об этом – о сроках его выздоровления и о том, когда он сможет вернуться домой – но в ответ слышала лишь заверения. Мне велели не волноваться за моего Джаксена и расслабиться, поскольку стресс не шел на пользу моему состоянию. Я не беспокоилась ни о себе, ни о своем состоянии. Я беспокоилась о состоянии Джаксена.
Он все же пожертвовал для меня почку.
Во мне была часть его. Физически я была к нему ближе, чем когда-либо, но все же чувствовала себя так далеко. Мне казалось, что, если с ним что-то серьезно не так, кто-нибудь скажет мне об этом, но каждый раз, когда я спрашивала, то получала лишь больше заверений. Мне говорили заботиться о себе. Казалось, никто не заботился о нем, и меня это злило.
Так много людей проходило через эту палату, чтобы проведать меня – люди из церкви мамы и папы, друзья и семья и, конечно, Кит. Однажды она пришла ко мне после занятий и была потрясена, узнав, кто отдал мне почку. Она даже заплакала.
Я тоже.
Я просто не могла в это поверить. Джаксен столько всего сказал мне до аварии, но даже с этими признаниями, даже с его словами о том, что он любит меня, это было нечто совсем другое. Это было куда более серьезное заявление.
А еще это кольцо.
Я носила его на большом пальце – для других оно было слишком велико. Я понятия не имела, что это значит или почему Джакс подарил мне его. Возможно, он отдал мне его на удачу, чтобы я прошла через все это, но разве оно не должно быть у парня?
Я просто хотела поговорить с ним.
Я продолжала волноваться, и мои родители отвлекали меня от этих мыслей больше, чем мне хотелось. А еще они продолжали приводить людей, чтобы повидаться со мной.
Самым большим шоком стало появление моего биологического отца.
Он выглядел отлично – опрятный и твердо стоящий на ногах. Папа проделал весь этот путь, чтобы повидаться со мной, хотя я знала, что он живет в нескольких штатах от нас.
– Девяносто дней трезвости, – с радостью объявил он мне. Я не видела папу много лет, и хотя он не смог остаться надолго – ему нужно было возвращаться к своей жизни и работе, – было приятно его увидеть. Он сказал, что даже сам хотел пожертвовать мне почку.
Это было настоящее безумие.
Так много людей проходило через мою палату, и я ценила их всех, но они были не тем человеком, который волновал меня больше всего. Я все еще не получала особых вестей от родителей о состоянии Джаксена. Как будто они специально что-то скрывали от меня, и мне это не нравилось. Прошло уже почти четыре дня, а до сих пор ни слова.
– Я хочу его увидеть, – убеждала я как-то своего приемного отца. Моя мама ушла выпить кофе – она присутствовала здесь практически круглосуточно. Папа, конечно, тоже часто навещал, но раз или два ему приходилось отлучаться на несколько часов, чтобы заняться кое-какими делами, связанными с его работой. Он также договорился с университетом, чтобы я перешла на удаленное обучение, пока я в больнице.
Папа хмуро посмотрел на меня.
– Милая, ты же знаешь, что пока не можешь двигаться. Просто наберись терпения. Я уверен, что как только Джаксен встанет на ноги и снова начнет двигаться, он придет навестить тебя.
Но почему я до сих пор ничего о нем не слышала? Никаких хороших новостей, когда Интернет сказал, что он уже должен прийти в себя. Конечно, гугл не всегда
