переступила через его ноги и бросилась в коридор. Дверь так и осталась распахнутой настежь. Вера была уверена, что стоит ей затормозить хотя бы на секунду, железные руки тут же опять стиснут ее плечи и больше никогда не отпустят. И ее бедный Степашка навсегда останется в этом ужасном отделении полиции, в сером и убогом. Никому не нужный и несчастный.
Только оказавшись на улице, она почувствовала себя в относительной безопасности. Прохожие удивленно оглядывались на нее, бабушки у подъезда укоризненно качали головами и поджимали губы. Дима был прав. Сначала надо привести себя в порядок. Быстрым стремительным шагом она направилась к своему дому. Чей-то горячий взгляд безжалостно жег ее затылок. Но оборачиваться Вера не стала. Она отлично знала, чьи глаза сверлят ее сзади.
Глава 35
Няня Наташа хотела поехать вместе с ней. Но Вера оставила ее дома. Слушать бесполезную взволнованную болтовню всю дорогу было выше ее сил. Няня обиженно поджала губы и демонстративно уселась перед телевизором. Хотя Вера попросила ее приготовить обед.
Такси ждало ее возле подъезда. Вера назвала водителю адрес и нетерпеливо заерзала на мягком сиденье. Дорога казалась бесконечной. Но когда машина затормозила, и Вера в очередной раз посмотрела на часы, оказалось что они ехали всего двадцать минут. Получается, все это время Степашка был совсем рядом. А она даже не почувствовала. Какая же после этого из нее мать?!
Мальчик сидел в мягком кресле боком к Вере. Он смотрел мультфильм. Забавные зверюшки скакали внутри небольшого экрана и напевали веселую песенку. Почувствовав чужое присутствие, мальчик повернул светлую головку, и его синие огромные глаза впились в Веру. Смешно всплеснув руками, будто кто-то сверху дернул их за веревочку, он подпрыгнул и бросился к ней.
— Мама! — детский голосок разнесся по всему отделению и его цепкие маленькие ручки обхватили Верину шею, и притянули ее к себе, и крошечный влажный носик уперся ей в ухо и надрывно, быстро засопел. Она упала на колени и тоже засопела ему в ухо.
Вера гладила Степашку по теплой головке, по напряженной, вздрагивающей спинке. Она что-то говорила ему, но своих слов не слышала. Слезы ручьями текли по ее лицу, но она этого не замечала. Степашка жил, кричал «Мама!», дышал ей в ухо и все сильнее стискивал ее шею — и это было самым главным, самым значимым в ее жизни. И если бы она лишилась всего этого, то наверняка умерла, потому что ее дальнейшее существование утратило бы всякий смысл.
— Солнышко мое, поехали скорей домой, — тихо сказала она, и на этот раз услышала свой голос. И удивилась, потому что ей показалось, что говорит совсем другая женщина, грузная и пожилая, с прокуренными голосовыми связками.
— Поехали! — обрадовался мальчик, но ручки так и не разжал. Он продолжал висеть у Веры на шее, словно боялся ее отпускать. И Вера его понимала. Ей тоже было страшно отпускать от себя Степашку. Она прижимала его к себе и плакала.
— А вот с домом придется немного повременить, — сообщил кто-то совсем рядом.
Вера вздрогнула и подняла голову. Прямо над ними возвышался грузный мужчина в полицейской форме.
— Извините, но нам нужно с вами поговорить, — смущенно кашлянул он. — Тут всплыли некоторые обстоятельства… в общем, пройдемте в мой кабинет. Пусть мальчик еще немного посмотрит телевизор. Тем более, идут мультики. Малец сказал, что обожает мультфильмы про пиратов. Мой сын тоже их любит.
— Мама, не оставляй меня здесь, — надрывно зашептал ей в ухо Степашка, и его дыхание сорвалось, стало частым и обжигающе горячим. — Я больше не хочу мультики про пиратов смотреть. Я их уже столько пересмотрел. Я хочу домой.
— Почему я не могу взять с собой ребенка? — продолжая прижимать Степашку к себе, поднялась Вера.
— Потому что говорить мы будем в том числе и про него, — сменил дружеский тон на официальный полицейский. — Мальчик рассказал много интересного. Да и обстоятельства похищения нужно выяснить. Хотелось бы обсудить это лично с вами. Вам же будет лучше. Ну и ему, само собой.
— Родной мой, нам нужно поговорить с дядей, — посмотрела во влажные испуганные глазки ребенка Вера. — Это взрослый разговор. Обещаю, что вернусь очень быстро, и мы сразу поедем домой.
— Очень-очень быстро? — приготовился заплакать мальчик.
— Быстрее, чем закончится мультфильм, — пообещала Вера.
Обреченно вздохнув, мальчик расцепил руки, и Вера поставила его на пол. Степашка обиженно надул губы и понуро побрел к мягкому обшарпанному креслу.
— Неужели, это не могло подождать до завтра? — раздраженно обратилась она к полицейскому. — У сына сильнейший стресс. Его надо срочно вести домой.
— У сына? — заинтересованно посмотрела на нее полицейский. — Это вызывает у нас много сомнений.
У Веры перехватило дыхание, словно чья-то безжалостная рука ударила ее под дых. Она даже почувствовала боль между ребрами и еле сдержалась, чтобы не согнуться пополам. На ватных ногах она побрела за мужчиной.
От серых, заляпанных чем-то коричневым стен убогого кабинета, разило затхлым смрадом. Казалось, они навечно впитали в себя запах горя и страха. Тошнота подкатила к Вериному горлу и на несколько секунд она задержала дыхание. Но это не помогло. Тошнить стало только сильнее.
— Угощайтесь, — протянул ей упаковку с леденцами «Ментос» мужчина. — Это поможет. Сначала я тоже не переносил этот запах. Потом привык. И теперь его совсем не чувствую.
— Извините, — глухо буркнула Вера, хотя никаких угрызений совести она не испытывала.
— Присаживайтесь, — кивнул он и указал ей на колченогий стул.
— Я постою, — отказалась она, побоявшись садиться на любезно предложенное ей место.
— Присаживайтесь, — повторил просьбу мужчина и грузно опустился на крутящийся стул. — Не переживайте, он вас выдержит. Это он на вид такой хилый. На самом деле очень крепкий.
— Спасибо, — осторожно опустилась Вера на край. — И давайте начнем. Меня сын ждет.
— Как раз про это я и хотел с вами поговорить, — опустил глаза он. — С мальчиком разговаривал психолог. Он сказал, что раньше у него была другая мама. Конечно, может быть это было сказано от пережитого стресса. Но в любом случае мы обязаны поднять документацию, обратиться в роддом. Кстати, в каком роддоме вы рожали?
— Я не буду отвечать ни на один ваш вопрос без своего адвоката, — вместе с обильно нахлынувшей слюной Вера проглотила чуть кисловатый леденец и закашлялась.
— Ну что ж, дело хозяйское, — дождавшись, пока она прокашляется, понимающе кивнул он. — С адвокатом, так с адвокатом. Шибко уж грамотные все пошли. Вызывайте.
— Кого? — не поняла Вера.
— Адвоката своего, — пожал он покатыми плечами. — Хотите с домашнего телефона. Хотите — с мобильного.
— Да-да, конечно, — рывком расстегнула молнию
