бедные кварталы и соединяемся с любым другим отрядом.
Все более охотно закивали, и отряд двинулся вперед. Вот мостовая среднего качества сменяется пылью грунтовых улочек. Стальной сапог одного из солдат резко ушел под землю, и послышался его отчаянный мат. Товарищи только поворачивали голову, чтобы оценить обстановку, как земля под ними резко вспучилась, и показались мощные черные жвалы, что молниеносно перекусывали тела людей в районе пояса. За пару хаотичных ударов сердца человеческий конструктор из тел уже лежал на земле в кроваво-красном супе, а пауки, выполнив отданный приказ, двинулись на пиршество, что устроили другие внизу.
Зажиточные горожане стали растерянно открывать окошки и всматриваться в пустоту бедных кварталов, откуда звучали не прекращающиеся крики боли и отчаяния. Никто толком не видел, что там происходит, но всем было понятно, что стража не смогла остановить тварей, и они устроили там кровавое подношение богине Люмии.
Глава 33. Битва за Морбург.
К опушке леса, за которым начинались хатки крестьян и поля я с отрядом подошел к вечеру. По пути несколько раз нападали пауки, но броня показала себя отлично, а небольшие раны лечил я с помощью своих мазей. Вот и сейчас склонился над черной гоблой, и старательно обмазывал бедро, которое еще недавно оцарапала лапа паука.
Чем ближе мы подходили к человеческому поселению, тем чаще эти твари встречались. Причем в последний раз парочка таких и вовсе устроила засаду, выпрыгнув спереди и сзади от нашей боевой колонны. Эффект неожиданности помог им нанести первые удары, но гобла справилась.
– Мда…, если я когда-то буду сражаться с Люмией и ее детишками, то у меня уже под рукой спецотряд, заточенный под пауков, – с ухмылкой подумал я, закончив обрабатывать рану своего солдата.
Я решил устроить небольшой привал, чтобы гобла отдохнула, да и светило окончательно скрылось за горизонтом. Поэтому вольготно расположился у дерева, и прикрыл глаза. За время лесной жизни мои солдаты научились выживать, поэтому отдавать дополнительные приказы не пришлось. К слову, речь им давалась намного лучше, чем в самом начале – они и понимали больше, и могли выразить свои мысли четче. В общем, как говорил классик, жить стало лучше – жить стало веселее.
Вот в таком благостном расположении духа я и пребывал, пока окончательно не стемнело. Тихий шелест листвы и дуновение ветра прервали отчаянные крики. Нетрудно было догадаться, что это крестьяне, что разбили свои поля за городской стеной города.
По команде гоблины свернули нехитрые пожитки, обглоданные лапы пауков оставили тут же, и аккуратно двинули вперед, стараясь издавать минимум шума. Благо посевы с моего последнего визита стали намного выше.
Первый же домишко показал нам, к чему стоит готовиться – прямо на крыльце лежал располовиненный труп мужика, на который уже стала слетаться всякая дрянь, а кровь активно впитывает ненасытная земля.
Один из гоблинов аккуратно проскользнул внутрь, выругался и быстро вернулся.
– Там… эта… подстилка и мальки, – отрапортовал гоблин, – Все… того… сдохли.
Я лишь кивнул на это с комом в горле и приказал двигаться дальше. У следующего домика тел не было видно, зато везде была разлитая кровь, будто краска.
– Гобла, аккуратно с этими дырками в земле, – тихо произнес я так, чтобы все услышали, – Оттуда могут повалить пауканы.
Все постарались сделать сосредоточенные лица, и молча закивали. Там мы и продвигались дальше, становясь свидетелями страшной резни, что устроили пауки Люмии. Признаюсь честно, выполнять ее задания было мне выгодно, она не стала убивать моих гоблинов, но… ее методы меня отталкивали. Да, я сам уже не одуванчик божий, много всего натворил в этом мире, но… психологически я все равно считал себя хорошим человеком, а не злобным гоблином. А вот у Люмии рефлексии, кажется, не было вовсе.
Вдруг совсем близко послышались отчаянные крики и мы молча двинули на шум. Это был ничем не примечательный домик из дерева, который сейчас обступили пауки. Я выглянул из-за небольшого плетенного заборчика, чтобы оценить обстановку.
– Мда… мужика уже пеленают в паутину, дверь твари почти раздробили, а внутри… наверное мать с детьми, судя по звукам, – разговаривал я сам с собой.
На виду было четыре паука – плевое дело для моего отряда, но я опасался, что их может быть больше. Поэтому отправил по одному гоблину влево и вправо, чтобы они обошли участок, а потом соединились на мягкой крыше домика.
На удивление, все прошло гладко и без лишнего шума. Вскоре наверху показалась пара моих ребят.
Я первым встаю в свой полный рост (всего на голову выше плетеного заборчика), вскидываю руку, и бросаю огненный шарик в одну из тварей. Шар врезается в черный хитин, и быстро прожигает защитный покров. Тут же «парашютисты» с крыши прыгают на пауков, что пытались доломать дверь.
В лесу много времени потратили на расчленение пауков, поэтому знали несколько интересных уязвимых мест. Ребята не сплоховали, и кинжалы входят в сочленение двух хитиновых пластин. А потом конвульсии и пара новых трупов. Последний паук, увидев сразу несколько противников, метался в растерянности, не зная, кого лучше атаковать.
Я решил это за него, и выступил вперед под одобрительные возгласы своих гоблинов. Но если они рассчитывали на зрелищный бой, то были разочарованы. Я просто материализовал за спиной твари пару камней, и резко потянул их к себе в руку. Импровизированные снаряды легко пробили тело сразу в нескольких местах.
– Готовы. Молодцы, хорошо сработаны, – тихо произнес я, вынимая свой кинжал из тела смертельно раненного паука.
Мои ребята кивнули, и с любопытством смотрели на дверь в дом, откуда доносился невнятный шум. Я молча кивнул, и довольная гобла двинулась туда. Через пару минут на пороге, залитом слизью пауков прямо на пятых точках сидела крестьянка, а к ней прижались три маленьких дрожащих тельца. Глаза у всех едва не вылезали из орбит, и они метались от гоблина к гоблину. Мда, похоже в этом мире о нас ходит очень нехорошая слава. Вполне заслуженная, должен сказать.
– Что будем… с ними делать?, – с натугой произнес один из моих людей, – Нам… не помешал бы молодняк.
Я молча кивнул, приняв его слова к сведению, и погрузился во внутреннюю борьбу. Муж этой бабы убит пауками, она осталась одна с тремя детьми в доме,
