Застывшие формы противоречат диалектике.
К примеру.
Тут как-то на днях странную «бытовуху» зафиксировала экспертно-криминалистическая группа горотдела МВД. Нашли в одном из одноэтажных домиков по улице Частника двух суицидников. Так сказать, групповое самоубийство – случай не из тех, что на каждом шагу, но… и не из ряда вон.
Если бы не одно «но»!
С первым суицидентом – все более или менее просто: самострел в голову. Из «грязного» ствола, за которым числилась целая гроздь безнадежных «висяков» в картотеке следственного отдела. Баллистическая экспертиза показала, что из этого же пистолета недавно серьезно подстрелили и оперативника КГБ, мирно прогуливающегося вечером вдоль городского театра. Совсем распоясались эти бандюки! Сталина на них нет с Андроповым…
Чуть позже в отказнике отметили, что бандит, убоявшись ответственности за содеянное, решил наложить на себя руки после того, как узнал, кого именно он подстрелил тем вечером. Что с успехом и исполнил самолично: характер ранения, следы от ожога пороховыми газами и отпечатки пальцев на рукоятке пистолета – все не вызывало никаких сомнений. Типичный образчик стандартной «застывшей формы» в криминалистической практике.
А вот со вторым убиенным… все оказалось очень и очень непросто!
Диалектика просто взвизгнула от возмущения, ибо «форма» инцидента на этот раз просто отказывалась дисциплинированно «застывать».
Жертва – уважаемый в городе человек, внештатный сотрудник милиции, преподаватель художественной школы (в которую я тогда так и не дошел, а надо было – многое бы упростилось) и гример того же самого театра, где гулял кагэбэшник в тот злосчастный вечер. При всех регалиях – умер внештатный помощник милиции нестандартно: от асфиксии, наступившей в результате передозировки… наркотических средств. Невиданно! Причем самое интересное, что снадобье перед смертью «уважаемый человек» принимал не так, как все обыкновенные наркоманы – посредством укола в вену вытяжкой из опийных составляющих – а зачем-то стал… жрать маковую соломку прямо сырцом! Так сказать, перорально. Ртом непосредственно, кто не понял!
Так же, как кушает сено мирная домашняя Буренка.
С той лишь разницей, что корове сено на пользу.
А тут…
На пользу не пошло.
Страшная смерть.
Хотя… откуда мы можем знать? Может, ему было очень хорошо и приятно?
Тогда, пусть не страшная, а… глупая! Идиотская. Я бы сказал даже – дебильная! И бессмысленная. Позорная… еще напрашивается.
В пищеводе, в желудке, в кишечнике, даже в легких самоубийцы-оригинала – всюду была маковая нарезка. В общей сложности – около килограмма, если высушить. Разумеется, никто эту дрянь сушить не стал. Оформили отказник да и выкинули всю эту гадость на помойку – крысам для кайфа.
Я представляю, какая рожа была у Трафарета, когда он обнаружил на блюдечке с золотой каемочкой… Аниськина. Собственной персоной. Придурка и дебила, в чем Аниськин, по всей видимости, особо переубеждать его не стал. К слову, у Аниськина, когда тот увидел, что Трафарет – это наш всеми любимый гример из театра, думаю, рожа была ничуть не лучше.
Получается, все же не переоценил нас Костик, а чуточку, ну самую малость… недооценил. И мы переиграли доморощенного мафиози, что называется, – на его же поле! Со скрипом, с глупостями и проколами, но… как могли. Никто в этом мире не совершенен! Даже юноша с двумя сознаниями в одной голове, пусть у него в напарниках и старый тертый ментяра, и профессиональный боец из Комитета государственной безопасности.
Веня, кстати, выкарабкался, хоть рана и оказалась достаточно тяжелой – одной селезенкой в мире стало меньше. Теперь его пытаются комиссовать, а Вениамин-Викентий сопротивляется всеми четырьмя своими боевыми костями. Все равно комиссуют – незаменимых у нас нет. К сожалению. На одну селезенку убыло, на одного физрука прибыло. Ну или военрука. Куда еще Веня пойдет со своей инвалидностью и… умением ловко бить нехороших людей?
Аниськин же просто пропал.
То есть абсолютно. Оставил мне дубликаты ключей от своей квартиры и испарился в неизвестном направлении. Не мог же он за компанию и на себя тоже наложить руки? Да нет! Не из таких людей мой Аниськин. Гоша. Игорь Анисимов. Безутешный отец и глубоко скорбящий муж. Или… мог? Да тьфу на тебя! Уехал, скорей всего, из города да и живет где-нибудь по поддельному паспорту, пивко попивает да монеты гнет пальцами иногда на радость собутыльникам. По крайней мере, я на это надеюсь.
Со мной же всё норм!
Курсовик я сдал. На «пять». Сашка Егорочкин – на «четыре»: запутался в объяснениях на защите. Да он и тому рад! Он, между прочим, больше не колется. Говорит всем – попробовал два раза, не понравилось. Бухать вкуснее, хоть и для печени вредно. Да его не поймешь! Популяризатор хренов. Вот что он сейчас популяризирует? На блатные песни подсел – всё у него не слава богу!
Сонечка лечится в наркологическом диспансере. Тяжко и мучительно. Жалеет, что раньше не рассказала родителям о своей зависимости – легче было бы соскочить. Только… Сашка, злой язык, утверждает, что «бывших наркоманов не бывает». Мол, если сидел раньше на игле прочно – хоть сотню раз соскочи, все равно тянуть будет. Не физически, так морально. Он у нас известный пессимист.
А Вовка Микоян Сонечку бросил – не простил ей обмана с другими мужиками. И не проникся ее бедой и горем, хотя черствым никогда не был. Наркоманов просто не любит. Отчего и Сашу Плана всегда стороной обходит с известной долей презрения.
Другие наши музыканты все в ажуре: Андрюха продолжает талантливо петь и барабанить, а Ромыч – не менее талантливо охмурять неосторожных поклонниц. Все по-прежнему.
По-прежнему я числюсь старостой группы и по-прежнему – член комитета комсомола, хоть и продолжаю бойко игнорировать общественную нагрузку по мере всех своих немощных сил. И… да, красный диплом уже маячит мне достаточно зримо! Вроде и не нужен особо, а и все равно – нехай будет. Мелочь, а приятно.
С Викой помирился, хоть и однокласснику ее бывшему рожу бить не стал – здоров больно парень, да и накачан чрезмерно. Зачем нам эти эксцессы? Мы ведь и мухи не обидим? Правда? Если только эти мухи стаями не будут слетаться… все на одного. Эх! Подлечится Веня – возьму у него пару уроков сферической защиты. Уж больно мне понравилось наблюдать со стороны за этим завораживающим процессом.
Хотя где-то я уже это все…
…когда-то видел!
