Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
а что с нападавшими? Установили личности?
– Первым делом, – ответил уже полицмейстер. – Солдатики. Из бунтовщиков. Дезертиры из зенитного полка. Таких еще много по лесам укрывается. Люди горячие. Такие за деньги душу на небеса в путь отправят.
– Может, мне вам охрану вооруженную приставить, пока такие дела? – поинтересовался Пеплорадович.
– Не стоит. Зубы мы Толстобрюкову уже выбили. Теперь время снова начать допросы и понять, где он может скрываться.
Пеплорадович и полицейский вышли. В дверях появилась Маша. Она вошла в кабинет, сохраняя лицо христианской девы, выпущенной императором Нейроном на съедение львам. Гордо вскинув голову перед Ариадной, она быстро шагнула ко мне и обняла и поцеловала в щеку.
– Я отпросилась с ночной смены, как только смогла. Спасибо, спасибо, Виктор.
– Да за что?
– Что живым вернулся. – Она резко коснулась своими губами моих и, рывком отстранившись, демонстративно прошла вплотную к Ариадне, покидая келью.
Я стоял, ошалев. Ариадны молчала, лишь ее механизмы издавали частые щелчки, подобные ударам ружейных курков.
– Нам стоит вернуться к поискам купца, – быстро произнес я.
– Как можно быстрее. И сотрите с лица эту довольную улыбку. Она придает вам слишком глупый вид.
Часть третья. Темное царство. Финал
11101
Небо. Абсолютно чистое небо. Оглушительно высокое и синее. Рыже-золотые от лишайника ветви ив рассекают его, оплетая невероятным узором. Деревья уже отошли от зимы. Они холодны, но уже возносят в зенит серебряные пушистые почки. Я смотрю ввысь и забываю обо всем. Ивовое воскресенье близится, и небо полнится звоном. Шестерни церковных колоколен бьют по всему городу. Со всей округи к церквям и монастырям тянутся возы, везущие пушистое серебро срубленных ветвей.
Cтоящая рядом со мной Маша улыбалась.
– Такого у вас в Петрополисе не увидишь, верно?
– У нас есть много иных красивых вещей. Но да, с природой беда.
– Владыко говорит, пройдет десяток лет, и у нас все так же будет. Небо скроет дым. И мы все будем носить респираторы. Не знаю, мне не верится. Но давайте любоваться сейчас.
Была суббота. С момента засады миновало уже несколько дней. Поймать Толстобрюкова пока не удавалось, и хотя мы не давали себе никакого отдыха, новых следов не появлялось. Единственное, что было ясно, то, что дни Толстобрюкова на свободе были сочтены.
– Маша, расследование скоро закончится. Я улечу. Вы можете говорить, что угодно, но мы оба знаем – Оболоцк это совсем не ваш город. Если вы все же захотите оставить его…
Она посмотрела на меня грустно и чуть улыбнулась.
– Не искушайте. Да и как Владыку бросить? Он же вместо отца мне. Если я сбегу, у него удар случится. Виктор. Я люблю тебя. Но есть долг. Пусть я плохой человек – пусть я блудница, но я не могу бросить его. Так что нет. Пока дядя жив, я останусь в Оболоцке. А здоровье у него хорошее.
Маша сглазила.
К нам подбежал перепуганный монах. Мы спешно бросились к дому Лазуриила.
– Нехорошо мне, Виктор, муторно. – Глаза Владыки покраснели. Он лежал в жару в своей келье. Пахло потом, болезнью и отварами трав.
– Вам бы витального бальзама попить, а не травы.
Лазуриил слабо улыбнулся.
– За это Бог и покарал. К Грозову зашел вчера, а он уговорил меня своего бальзама испить. Сказал, новый состав они с Аидкой придумали какой-то, очень действенный. – Владыка мучительно закашлялся. – Знобко мне... Простуда какая-то... Простуда... Сейчас оправлюсь. Мне еще службу сегодня всенощную выстоять надо.
Я вышел из кельи и быстро поймал монастырского врача, ожидая услышать страшное.
– Гниль?
– Не похоже. Думаю, бронхит. Я дал жаропонижающего уже. И еще сейчас принесу нового бальзама Грозова под видом отвара. К вечеру ему станет лучше, вот увидите.
Я вышел во двор. Вновь било солнце. Вновь вокруг был один сплошной праздник, лишь монахи в дальнем конце монастыря явно были в печали. Церковный розьер, и так старый, окончательно развалился и не мог освещать землю своими прожекторами.
К вечеру Владыке полегчало.
11110
Синяя лазурь неба. Вечер субботы. В монастырь тянулись люди. Били шестерни храма, призывая на всенощную. Мы с Машей уже стояли под сводами. Хотя монастырь и был световерческим, но служба удивительно повторяла все то, что было в Петрополисе: всенощное бдение с литанией, помазывание маслом, а на исходе десятого часа началась раздача ивовых веточек. Рубиновые лампады к тому времени начали коптить, газовые свечи потускнели, и храм наполнился густым синим дымом,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89