я вижу, что ты не из этих мест, поэтому я его не трону. Но если он скажет хоть слово или устроит переполох, то мигом окажется на улице.
Нилит наклонила голову, радуясь, что ей объяснили правила.
– Вполне справедливые условия.
– Нет. Я рассчитываю получить с тебя плату. – Женщина уперла руки в боки и посмотрела на раненую, растрепанную Нилит. – Я его знаю?
– Кого? Тень?
– Он показался мне знакомым.
Нилит увидела, как Фаразар вздернул подбородок.
– Нет, просто у него лицо такое. Это мой муж-идиот. Свалился со скалы.
Женщина соболезнующе хмыкнула, а Нилит похлопала по своему разорванному балахону.
– Ты натурой возьмешь?
– Смотря что ты предложишь.
– Ну, можешь взять мой…
Рука замерла у шеи: Нилит поняла, что цепочка с медной монетой пропала. Она вспомнила, что в последний раз видела цепочку на шее Кроны, и беззвучно выругалась.
Женщина подняла палец, указывая на саблю, лежащую на барной стойке.
– Может, этот меч?
– Это, э-э… клинок моего прадеда, – объяснила Нилит. – Он мне нужен.
Фаразар у нее за спиной откашлялся. Нилит и женщина бросили на него яростные взгляды, заставляя его молчать.
Нилит пришла в голову мысль и, приняв сокрушенный вид, она сказала:
– Жаль будет расстаться с клинком, ну да ладно. Добавь к этому ванну и считай, что мы договорились.
Женщина посмотрела на нее так, словно на ее глазах только что произошло убийство.
– Ванну? Тебя солнце припекло, что ли? Столько воды зря тратить.
– О нет, я совершенно серьезно. К тому же я видела на дворе колодец. Ничто так не приводит в человеческий облик, как горячая ванна.
Женщина покачала головой.
– Ванна стоит не меньше десяти серебряных монет. По крайней мере, пятьдесят самоцветов.
– Мой меч тоже и даже больше.
Старик, склонившийся над покрытыми песком и пылью горшками, фыркнул.
– Отдай нам коня.
– Я не могу с ним расстаться.
– Значит, тень.
– Вам же вроде не нравятся тени?
Женщина наморщила нос.
– Его можно продать.
– Я же говорю: меч стоит больше их обоих. Продайте его. Не торгуйте рабами.
Женщина взяла в руки меч и нахмурилась, почуяв исходивший от него мерзкий запах. Как бы то ни было, она обратила внимание и на ручку, обмотанную змеиной кожей, и на черные бусины обсидиана на ней. На лезвии не было ни одной зазубрины, и лезвие по-прежнему оставалось острым… более того, чем дольше Нилит следовала взглядом за взглядом женщины, тем больше она убеждала себя, что, вероятно, могла бы продать меч за сорок монет. На соответствующем базаре, конечно. Нилит сомневалась, что где-то поблизости такой базар есть.
– Тебе точно нужна ванна, девочка? – пробурчал старик на общем языке. – Ты точно не спеклась на солнце, а?
– Точно. Просто сейчас я ощущаю себя не человеком, а комком потного песка. Кроме того, мне нужно промыть раны. – Нилит указала на свой лоб.
– Были неприятности?
– Разбойники. Украли почти все.
– Ммм…
Слова Нилит, видимо, удовлетворили старика, и он продолжил заниматься своей металлической трубой.
Бледнокожая женщина довела Нилит до коридора с комнатами, похожими на соты в улье.
– Твоя – третья по счету. На двери простая задвижка. Воду и еду я принесу после… ванны. Правда, я не знаю, сколько мы сможем тебе выделить.
Нилит уже была одной ногой в комнате.
– Сколько дадите, то и ладно.
Закрыв дверь, Нилит добралась до набитого песком матраса и рухнула на него. Комната вряд ли была больше шкафа, но Нилит она показалась дворцом, который находится очень далеко от яростной бури. Она слышала, как ветер стонет, пробиваясь сквозь ставни на дальней – но не такой уж далекой стене.
Женщина быстро вернулась с кувшином воды и чашкой, сделанными из дубленой верблюжьей кожи. Поблагодарив ее, Нилит одним глотком осушила кувшин. Она чувствовала, как пыль полощется у нее во рту, но ее это не беспокоило. Она уже наглоталась песка, так что была не против проглотить еще немного, лишь бы утолить страшную жажду.
Дожидаясь, пока подготовят ее ванну, она вернулась в главный зал. Фаразар теперь стоял в углу, скрестив руки на груди. Он так и не снял самодельный плащ и теперь выглядел, словно упрямый ребенок, которого попросили поделиться последним засахаренным фруктом. В его прищуренных глазах горел огонь зависти, и Нилит решила к нему не приставать. Он знал, что не мешать ей нельзя.
Женщина плеснула темной жидкости в чашку и подтолкнула ее к Нилит.
– За счет заведения.
Нилит понюхала напиток, и он обжег ей нос.
– Что это?
– Старый Фен называет это «сок стыда». Это аммита. Ее гонят из пива и много чего другого.
Несмотря на такое сомнительное объяснение, Нилит не захотела показаться неблагодарной гостьей и одним глотком выпила густую жидкость. Ей показалось, что она проглотила меч. Горький и соленый напиток со вкусом аниса процарапал себе путь в ее голову и за несколько секунд вскружил ее.
– Клянусь мочой мертвых богов, какая крепкая штука!
Старый Фен усмехнулся, и Нилит вдруг заинтересовала штука, с которой он возился.
– Что это, старик?
– Вот это? – Он поднял трубу, а затем постучал по миске с костяным кольцом. – Или это?
– Не важно.
Он, похоже, любил выступать перед слушателями. Нилит на своем опыте узнала, что люди, которые владели тавернами или бывали в них чаще, чем в собственных домах, любят рассказывать истории, а не слушать их.
– Кхм… Ну что ж… Все это довольно сложно, – начал он.
– Не дай ему задурить тебе голову. Это не колдовство и не магия. Как ты это назвал? «Наука», да?
– Эбер, не мешай. Ты все испортишь. – Фен кивнул. – Так это называла Палата мышления. Сар, – добавил он по-аркийски.
– Наука? Похоже на слово, обозначающее магию.
– Люди несведущие считают, что это одно и то же. То, что выглядит как магия, – это просто наука, которую мы пока не понимаем.
Эбер закатила глаза и налила себе стаканчик аммиты. Нилит села напротив старика и начала нюхать порошки в маленьких глиняных мисках. Порошки были самых разных цветов: от черных как смоль до лавандовых, от горчичных до алых. Одни пахли солью, другие – серой.
– С ними можно делать самую разную магию. Например, нагреть щепоть вон того и вот этого на огне, натянуть над ними бурдюк в виде шара, и он улетит сам по себе.
– Не может быть.
– Точно. Всему этому уже тысячи лет. Предки, знаешь таких?
– У всех нас есть предки. Мои, скорее всего, были другими.
– Ну вот другой пример. Понимаешь, они сражались не на мечах. Не только на мечах. У них было кое-что другое.
Фен взялся за работу:
