И вопрос о назначении его преемника оставался открытым до 1225 года, со скользкой формулировкой «некому назначать».
Мне кажется, что подобное уверение не совсем верно. Киевский митрополит Матфей скончался только в 1220 году. И вплоть до своей кончины серьёзно занимался вопросами назначений церковных иерархов во вновь созданные епархии. Кстати, это ведь именно он добился разделения единой Ростовской на Ростовскую и Владимирскую кафедры, назначив на первую в 1214 году епископа Пахомия, а на вторую в 1215 году – епископа Симона… Примеров его кипучей деятельности множество, только вот почему-то Рязань и Муром долгих тринадцать лет оставались без архипастыря. И это притом что поле для миссионерской деятельности на границах огромного края было почти нетронуто: безбрежные степи с кочевниками, не признающими никого на свете, дремучие леса с дремучими же язычниками – воинственными и коварными, работать среди которых просто опасно для жизни.
Основная причина кроется в том, что на место епископа Арсения не находился достойный кандидат, а рязанский князь – гордый и воинственный – отказывался принимать «кого попало».
В биографии в конце концов назначенного митрополитом «мудрого грека Кирилла» сказано: «Пустовавшая Киевская кафедра более четырёх тому лет, указывает на трудности, которые, возможно, возникли в вопросе каноничности назначения…» Формулировка скользкая, как и сама византийская политика.
Церковники не могли честно написать, мол, Константинополь больше не православный город, а столица Латинской империи; патриархи сменяют один другого так же быстро, как меняют место своей резиденции – от Фракии до Никеи.
2
В конце 1224 года в сопровождении русского посольства, разумеется, выходец из греков, именем Кирилл Философ, прибывший из Никеи, «приведён бысть» в Киев для торжества вхождения на кафедру в Софийском соборе на Богоявление, что случилось в январе 1225 года.
По летописному отзыву, митрополит Кирилл был «учителен зело и хитр ученью божественных книг». Блестящий оратор и талантливый писатель, позже он стал автором епископского «Правила», со всей силой проповедника обрушившегося на разгульные игрища славян, всё время путавших языческие и православные обряды. То есть наличие и значение подобной проблемы он понимал и принимал со всей её остротой.
Вопрос о назначении епископа Рязани и Мурома перед Киевским митрополитом Кириллом II встал сразу же: ещё бы, огромное государство, по площади сравнимое со средними королевствами Европы, без духовного пастыря. Вновь обращённых язычников нет, доходы в церковную казну близки к нулю.
Старец Ефросин, к которому Кирилл Философ специально ездил на Святую гору Афон – уговаривать на Рязанскую епархию, был умным, хитрым, суровым, посвятившим всего себя служению слову Божьему. Будучи его истинным проводником, о карьере как таковой не заботился, но Кирилл – старый друг и соратник – увлёк сложностью и полезностью выполнения задачи, рассказами о том, что паству православную можно увеличить во сто крат, если правильно вести работу у самого края степи, то есть способствовать распространению истинной веры среди диких народов. И надо спешить, ибо латиняне свои взоры тоже устремили в Мещёры.
Ефросин, так же как и патриарх Герман, стремившийся «латинскую ересь» искоренять везде, где только возможно, в конце концов дал согласие. Понимая, на какое дело определён, осознавая всю его сложность, во время встречи в Никее (город в Малой Азии, ныне турецкий Изник) со Вселенским патриархом поделился некоторыми соображениями, которые помогут как можно быстрее обрести необходимую церковную власть и влияние на светскую власть имущих. Обретя необходимую моральную поддержку, финансы и грамоты, стал обдумывать грядущее. На это ушло всё время морского пути из Константинополя в Херсонес.
Собственно говоря, изобретать грандиозные схемы по обращению в православную веру язычников, кочевников и просто безбожников-грабителей он начал сразу. О деятельности Арсения Рязанского был наслышан и понимал, что занять его место не просто в кресле епископа, но в душах простых людей и власть имущих будет делом многосложным.
Тогда же и зародилась мысль о том, что его приезд должен запомниться всем не только как хиротония, а как обретение Рязанью главной святыни, которой в княжестве пока не существует. И ею должна стать святая икона Божией Матери Одигитрия, особо почитаемая, прославленная исцелениями и прочими чудесами. Она укрепит дух маловерных, а истинно верующим придаст новых сил.
Старцы Святой горы благословили – Одигитрия стала собственностью Рязанско-Муромской православной епархии.
Однако, будучи практичным и расчётливым, Ефросин понимал, что обретение одной святыни – маловато.
И тогда стал рассчитывать на чудесное озарение…
В Херсонесе Таврическом, через порт которого следовали все суда, идущие в русские земли, Ефросин идёт помолиться в церковь Апостола Иакова, брата Иоанна Богослова. Церковь находится возле торжища в центре города, прославлена тем, что в ней принял крещение великий киевский князь Владимир Святославич. Про икону с изображенным на ней образом святого Николая, также многократно прославленную различными добрыми деяниями, хитроумный грек думал неоднократно. А теперь, увидев вблизи, убедился в правильности выбора: строгий ревнитель православия станет воплощением защиты русских земель «от онаго поганых насилия».
Это – настоящее произведение искусства: лик святителя и суров, и милосерден одновременно, глядит с жалостью и любовью… Скифам такой небесный покровитель обязательно понравится. Утешение им сейчас необходимо, немногим более года прошло после нашествия неведомого народа из азиатских глубин. А кого ещё может породить эта чудовищная клоака – неведомо.
Мысль о грядущем чуде стала обретать живое воплощение в виде пока неясных очертаний, но сама мысль о переносе чудодейственной иконы в рязанские краины была важной, внятной и стоящей любых усилий.
Остаётся только добавить, что именно с Рязанского края начал своё распространение по Руси тогда ещё новый культ святителя Николая, который и поныне является одним из самых почитаемых православных святых.
3
…За несколько недель, проведённых в Херсонесе, Ефросин успел основательно проработать все детали предполагаемого развития событий. Епископа города решил ни во что не посвящать, мол, излишне любопытен и праздно болтлив. Так, кое о чём, в общих чертах…
Конечно, можно было забрать икону сейчас и привезти её в Рязань вместе с Одигитрией, грамота Вселенского патриарха давала ему на это полное право; собственно говоря, поначалу он хотел поступить именно так; но расчётливый грек решил, что изображение Николая Чудотворца должно прийти в княжеские земли вслед за ним. Именно это станет сопутствовать и помогать служению, гораздо усилит его авторитет церковного иерарха.
Дело осталось за малым: кто сопроводит святую икону, не убоясь превратностей пути? В приказном порядке заставить можно любого, но Ефросин решил идти – опять же – особым путём.
Настоятеля церкви Святого Иакова отца Никифора просил порекомендовать верного человека для исполнения
