себя по лбу. (Пепеляев одобрительно крякнул.) – Надо же было обратить внимание, в какой именно туннель улетели обратно «Ромео» и «Джульетта», мужик с лошадиной мордой и пастушок! Ведь это и есть мой коридор!» Но он так обрадовался умиротворению встанцев, что не сообразил вовремя. А теперь гадай, какой туннель! Вроде бы тот, что с летучими мышами… А может, и нет…
Эх, надоумил бы его святой благоверный князь купить еще и компас! «А еще лучше – радар и спелеологическое оборудование», – по-пепеляевски усмехнулся Звонарев над собой. Он присел, по традиции, у древовидной колонны, выключил фонарь и стал размышлять. Выбрав пятнадцать лет назад коридор со стрелкой, Алексей исходил из того, что он идет параллельно течению подземной реки, сверху вниз, и должен вывести его с севера на юг, ближе к морю. Но в итоге выход оказался восточнее входа. Если так, то туннель напротив, в который повалили покойники, ведет на запад? Не факт, здесь прямых дорог не бывает. Хотя… Пепеляев говорил, что и пастушок с дудочкой, и скелет с лошадиной головой лежат ногами на запад, в сторону заката солнца…
Звонарев вскочил на ноги. Мертвецы шли на запад! Туннель со стрелкой ведет на восток! Туннель в «закрома родины» – на север! А туннель с летучими мышами – на юг!
Он подбежал к южному туннелю, перекрестил его лучом.
– Язык мой – враг мой, – прокряхтел невидимый Пепеляев.
– Твой враг – нечистая совесть, – предположил Алексей.
Прежде чем войти под своды, он внимательно осветил потолок. Летучих мышей, по крайней мере, здесь не было. Звонарев осторожно, мелкими шажками, добрался до поворота, дальше которого он пятнадцать лет назад не пошел. Постояв в нерешительности, он натянул рубаху на голову, чтобы твари не смогли вцепиться когтями ему в волосы, и посветил за угол. Луч свободно скользнул по сводам. Перед ним был первый, широкий туннель!
От усталости, от нервного напряжения он забыл в прошлый раз про последний поворот перед круглым залом! И что он был эже, чем сам коридор! Сюда-то, в аппендикс, нечисть и напустила летучих мышей, чтобы отпугнуть его, запутать!
Но радоваться еще было рано. Узкие туннели не имели боковых ответвлений, а этот, помнится, – сколько угодно. Ошибка могла дорого стоить. Алексей двинулся вперед не спеша, стараясь припомнить подробности давнего пути.
Рядом вдруг жалобно заплакал Пепеляев.
– Что с вами? – удивился подобревший Звонарев. – Ну, проиграли на этот раз – подумаешь… Сами же говорили: нет таких лабиринтов…
– Он умер! – рыдал Альберт Иванович.
– Кто умер? – оторопел Алексей.
– Я – умер! – простонал Пепеляев. – Там, под скамейкой… Прощайте, – печально сказал он. – Мне надо туда. Вы не могли бы… вам было бы не очень трудно… помолиться за упокой моей души, как… за этих?
– Конечно, – сказал ошеломленный Звонарев. – Постойте, а как вас зовут? – опомнился через секунду он. – Какое у вас православное имя? Вы крещеный?
Никто ему не ответил, только какой-то нездешний ветерок коснулся его лица. Грешная душа Пепеляева, видимо, уже спешила к месту скорби.
Повернувшись туда, где, как он предполагал, был восток, Алексей помолился за упокой души «грешного раба Божьего, нареченного Альбертом», досадуя на себя за душевную леность, за варварское незнание молитв, потом спел «Вечную память».
Сзади него кто-то вздохнул. Уже привыкший здесь ко всяким неожиданностям, Алексей без особого трепета оглянулся.
– А вот за меня нельзя молиться, – грустно сказал полковник Трубачев. Был он в стеганой домашней куртке с атласными отворотами, по-прежнему небрит, а на левой стороне груди темнело пятно крови с дыркой от пули посредине.
– Мне говорили, что по благословению епископа или старца можно, – помолчав, ответил Звонарев. – Но только – ближайшим родственникам. А Наташа… она не очень-то верит…
– Поверит, – тихо промолвил Трубачев. – Ты береги ее. И попроси, стало быть… обо мне… Ну, иди, никуда не сворачивай, что бы ни появилось на твоем пути. – Он исчез.
Алексей пошел дальше. Кое-что из увиденного он узнавал. Вот яма у самой стены, в ней стоит каменный ящик с прахом кремированных готов. За ящиком, насколько он помнил, должно быть несколько крутых поворотов.
В воздухе перед ним засветился Немировский.
– Ты думаешь, – осведомился он, – можно пройти назад сквозь толщу истории? Ты хоть представляешь, что это такое? Это тебе не скелеты! Смотри!
Он взмахнул призрачной рукой, и вдруг разошлись своды – вся громада подземелья, до самых тайных закоулков, открылась взгляду Звонарева, словно на гигантской карте.
Пылали факельные реки и ручьи, и тянулись вдоль них, насколько хватало глаз, целые леса и рощи боевых копий. Стояли в туннелях рядами воины разноплеменных армий с круглыми, овальными и прямоугольными щитами, в кольчугах и шлемах, с мечами и саблями, луками и колчанами, боевыми топорами и палицами. Пламя мрачно играло на их снаряжении, на спицах колесниц, на оскаленных зубах лошадей. За грозными шпалерами войск громоздились обозы, проступали бледными пятнами лица женщин, детей, стариков… «И все существованья, все народы нетленное хранили бытие», – с трепетом вспомнил Алексей.
– Вот они, навсегда ушедшие в коридор времени! – указал огненным пальцем Немировский. – Тавры, киммерийцы, мидийцы, древние греки, древние персы, скифы, римляне, византийцы, готы, гунны, аланы, сарматы, меоты, синды, охоциры, хазары, караимы, половцы, татаро-монголы и еще черт знает кто! Ты хочешь пройти сквозь тех, кого уже не существует? Попробуй!
Он снова взмахнул рукой. Гигантской, уходящей от них волной опустились копья, сомкнулись рядами щиты.
– Или ты думаешь пустить в ход свой э-э-э… гиперболоид? – иронично ухмыльнулся бывший капитан КГБ. – Боюсь, твоей батарейки не хватит!
– Да нет, – ответил Звонарев. – Я так пройду.
Неведомая прежде уверенность вселилась в его сердце.
– Это каким же образом? – скривился Немировский.
– Они меня пропустят. Я молился за упокой их душ. Покойтесь с миром! – крикнул он. – Вечная память!
Копья поднялись, разошлись щиты. В шеренгах войск началось шевеление, воины, грохоча снаряжением, отступали к стенам, образовывая посредине проход.
– А ты говоришь – батарейка! – засмеялся Алексей. – Они мне будут всю дорогу факелами освещать!
Немировский побагровел, точно спираль электрической лампочки перед тем, как ей перегореть, и пропал. Вслед за ним исчезло и грандиозное видение. Звонарев был снова один под сомкнувшимися сводами.
Свет фонаря стал уже не таким ярким. Коридор предательски петлял. Внимательно обследуя боковые входы, Звонарев прошел мимо низкой полукруглой пещеры, где под валуном был склеп «Ромео» и «Джульетты». Потом, по другую сторону, он увидел горизонтальную нишу у самого пола, в которой лежали человек с лошадиной головой и пастушок.
Здесь ему снова преградил путь красновато светящийся Немировский.
– Вы не найдете там того, что хотите найти, – заявил он. Показательно было, что он перешел на «вы». – Это просто другая сторона реки.
