на траве. Трасселл выглядел неважно. Уставшим и исхудавшим, хотя глаза его сияли.
– Ладно. Прорвемся. Пора проверить твои актерские навыки. Мы любовники, и я гоняюсь за тобой, – он кивнул ей, – допустим, тебе хочется, чтобы я поймал тебя на другой стороне моста, подальше от завистливых глаз. Поняла?
Она кивнула.
– Дежурные на мосту стоят с обеих сторон, но все крутые парни отправились искать тебя. Возможно, нам это сойдет с рук, – он поправил чепец на ее голове. – Гм-м… может, сделаем тебя более неряшливой? Как будто, понимаешь, мы уже потискались…
Шэй заметила его смущение. Она заткнула за пояс подол юбки и порвала плохо прошитый шов. Все, свежий воздух, расхристанный наряд; она уже на свободе.
– Ну как, достаточно растленна? – спросила она.
– Отлично, начали!
Она взяла свою обувь в руки и побежала мимо палатки. Мужчины обернулись и потянулись за мечами, тогда она игриво рассмеялась, делая вид, что никуда не торопится.
– Вернись, ты, мелкая вертихвостка, – Трасселл подражал манере Эванса: грубоватой, но вполне самодовольной.
Он двигался не быстрее, чем она, и она залилась визгливым смехом, видя, как он споткнулся в погоне за ней. Мужчины расслабились, услышав, как он сказал:
– Ах ты чертовка. Разве не знаешь, как опасно останавливать собаку во время охоты?
Он погнался за ней по склону, и ее фальшивый смех вылился в настоящую истерию. Ноги промокли, дыхание сбилось. Черная полоса в сером тумане напоминала реку, туда-то Шэй и направилась.
На берегу перед узким мостом два старика, освещенные скудным светом фонаря, азартно играли в карты. Она подошла ближе, выставила грудь и, приложив палец к губам, прошептала:
– Не говорите ему, куда я пошла.
Она вышла на мост шириной не больше трех досок, и позволила Трасселлу догнать ее. Мужчины засмеялись, когда доски прогнулись под новым весом. Она бросила бежать, размахивая руками и стуча пряжками туфель, пока не выскочила на другой берег. Охранник там выглядел более молодцеватым стариком, и она, хихикая, упала в его объятия.
– Ах, помогите. Меня преследуют. Он никак не уразумеет, что я устала.
Она прижалась к нему и, вспомнив поведение лондонских шлюх, издала томный вздох.
Топот шагов. Пробежавшись, Трасселл замедлил шаг.
– Неужто моя чертовка возжелала сбежать с острова? Ну, это можно устроить.
Он подошел поближе к старому стражнику.
– Поиграю с ней в тех кустах. Спасибо, что не дал ей замерзнуть.
В недолгом колебании старик, похоже, решал вопрос неофициальной иерархии, еще удерживая ее в руках. Но затем оттолкнул Шэй прочь.
– Оприходуй ее там лишний раз за меня, – напутствовал он его.
Они почти ушли, когда старик вдруг вскинул руку.
– А почему это ты не гоняешься за Воробушком? Ведь в лагере оставили только нас, старичков.
Бесподобный был прав. Мальчики труппы Блэкфрайерса умели играть, но почти никто из них не умел лгать. С предательской заминкой Трасселл пробурчал что-то о напавшей на него хвори и притворился, что кашляет, но даже Шэй услышала его фальшь.
– Погодите-ка здесь минутку, – проворчал охранник и пошаркал обратно через мост. Шэй и Трасселл переглянулись, а затем, не сговариваясь, ринулись вниз по склону к воде.
– У меня есть лодка.
Заросший зеленью берег скрывался под узловатыми древесными корнями. Шэй высоко, словно лошадь на параде, поднимала ноги, но все равно цеплялась за них пальцами. В итоге испачкала и ступни, и колени. Трасселл, прорвавшись через подлесок, столкнул в реку небольшую лодку. Они запрыгнули в нее вместе, и растянулись на дне на животах, а за ними по мосту уже замелькали огни фонарей. До них ясно донеслись крики поднятой тревоги. Трасселл стукнул себя по щеке.
– Вот ведь тупица, тупой болван. Мог бы сказать, что я курьер.
Шэй следила за фонарями на мосту.
– Не переживай, просто греби.
Он ударил веслами, взметнув водяные брызги, и лодка начала зигзагами пересекать ручей.
– Погоди. Трасселл, не греби. Дай-ка я сяду на весла, мой отец – лодочник.
Она начала грести, лопасти весел ритмично и мягко, как ножи в масло, погружались в воду, проходили под самой поверхностью и выныривали обратно, а лодка быстро набрала ход и пошла прямым курсом.
– У нас есть где спрятаться?
– Нет. Я не думал, что за нами погонятся. Нам лучше выбраться на берег. Их лодки вдвое быстрее нашей.
Шэй уже оценивала их положение. Коммонеры имели не только быстрые лодки, но и лошадей, так что их могла спасти лишь хитрость. Продолжая грести, она вспомнила наставление отца: «Только добыча спасается бегством». Успокоившись, она попыталась думать как охотник.
Идея. Она приглядывалась к речным берегам, подыскивая нужное место. Нет, здесь слишком открыто. Дальше, главное – терпение и упорство. Дважды они проходили мимо почти идеальных для ее замысла мест, но лишь через четверть часа она увидела то, что искала.
– Мы выйдем здесь, – она направила лодку к длинной дугообразной и илистой заводи, где берег густо зарос деревьями. Трасселл начал затаскивать лодку под низкие ветви, но она сказала:
– Нет, оставь лодку прямо на берегу, пусть ее заметят. А теперь шагай за мной.
Она направилась в левую сторону, убедившись, что следы ее шагов видны в иле, и велела Трасселлу также хорошенько наследить. Как только они оказались достаточно глубоко в лесу, где землю усыпал лиственный покров, то резко свернули направо.
– Теперь стараемся не шуметь и ищем крепкую ветку, сломанную сильным ветром. Достаточно толстую, она должна оставаться на плаву, даже если мы оба будем держаться за нее.
В эту лесную чащу не проникали лучи лунного света. Их окружали черные и серые тени, а под ногами хлюпала вода. Лишь через несколько минут, когда ее глаза привыкли к темноте, она вообще смогла разглядеть что-то, по крайней мере увидела, что толстых веток там нападало много. Она остановилась около ветви размером с небольшое деревце.
– Вот, эта подойдет. Помоги мне перетащить ее в воду.
Тяжелая им попалась ноша. К тому же ветвь цеплялась за коряги и роняла листья, оставляя предательский, хоть и не кровавый след. Вновь добравшись до реки, оба уже взмокли от пота. Тем не менее теперь они находились на пятьдесят ярдов ниже по течению от того места, где бросили лодку, не оставив никаких следов того, что вернулись к реке.
– Раз, два, три, вперед.
Они затащили ветку в воду и сами погрузились в нее по шею, а затем, уцепившись за ветку, позволили течению подхватить их. Уже несколько минут они дрейфовали по реке, их руки скрывала листва, изредка они сами подгребали ногами, ускоряя или замедляя ход, и вскоре Шэй поняла, что ее идея
