яркая красота не увяла, просто сделалась другой, более взрослой и какой-то слишком вызывающей, чему немало способствовало большое количество пудры, румян и бог знает чего еще.
– Ой, да и я не слишком ждала, что окажусь в Ландерине. Маленькие цирки не для больших городов, но наш директор решил иначе, и вот мы здесь. – Ангелика изящно взмахнула руками, словно очутившись на подмостках.
– Желаю найти здесь щедрых и благодарных зрителей, – вежливо ответил ей Ричард, слегка приподнимая цилиндр в знак прощания.
Но не тут-то было, девушка явно ожидала встретить более теплый прием и не собиралась отступать.
– Дикки! – Ангелика быстро его догнала и заявила: – Тебя не узнать! Ты превратился… в столичного зануду! Просто отвратительно унылый и скучный. Так-то ты рад меня видеть?! Ну же! Это ведь я, твоя Энджи!
– Вот что, мисс Хэйнс, – решительно ответил ей Ричард, ускоряя шаг, – с момента нашей последней встречи прошло больше трех лет. Очень многое изменилось. И, помнится, это не я исчез без следа в один прекрасный день.
– Ого! Да ты обиделся?! – возмутилась Ангелика. – Ты еще смеешь обижаться, Дикки из богатой семьи?! А почему я должна была оставаться с тобой? Надоело играть роль твоей подстилки, вот и свалила на все четыре стороны.
– Мисс Хэйнс! – слегка повысил голос Ричард. – Я не намерен обсуждать на улице подобные вещи.
– Мы можем продолжить болтать у тебя. Ты где сейчас живешь? В квартире, в доме?
– Чего конкретно вы пытаетесь добиться таким образом? – Дик замедлился и повернулся к мисс Хэйнс. – Вы не вспоминали столько лет обо мне и вдруг опять появляетесь в моей жизни, причем в самый неподходящий момент.
– А может, нашему сыну нужна помощь! – возмущенно заявила девушка.
– Сыну?! – Ричард резко остановился, словно наткнувшись на препятствие. – Какому сыну?! – Во рту у него появился привкус горечи.
Ангелика отпрянула, испугавшись отразившейся на лице Дика злости.
– Поверил? – нервно засмеялась она. – Я просто пошутила. Ты такой смешной! Зачем мне усложнять себе жизнь? Даже если бы у наших забав случились последствия, всегда есть способ решить проблему… Эй, Дикки, да успокойся ты, это была всего лишь шутка!
– Первое. Прошу запомнить, что меня зовут Ричард Кавендиш. Для вас – мистер Кавендиш, – произнес Дик, еле сдерживая желание ударить женщину. – Второе. Нам с вами совершенно не о чем говорить. Третье. Если вы полагаете, что я не знаю, кому три года назад выписал чек мой отец, советую пересмотреть свою точку зрения! Это было первое, о чем он мне рассказал, стоило вам уехать из Даргфордшира. И последнее – не смейте шутить со мной подобным образом!
– И что, не угостишь старую подружку стаканчиком? – Теперь голос Ангелики звучал почти жалобно. – Между прочим, мне даже негде сегодня ночевать.
Сейчас Ричард искренне не понимал, что вообще могло его привлечь в этой вульгарной женщине. Она вела себя как последняя продажная девка. По сравнению с ней даже шлюхи в «Малыше Билли» казались воспитанными леди. Но это сейчас. А тогда… пышная копна рыжих волос, зеленые глаза, полная свобода, невероятная гибкость. Дик тогда и опомниться не успел, как оказался с Ангеликой в одной из комнат студенческого трактира… вспоминать тошно. Но в те дни это казалось невероятным, волнующим, пьянящим. Несколько месяцев Ричард, уставая от страстных ночей, засыпал на лекциях и занятиях. Проиграл университетский турнир. Чуть не вылетел из Даргфорда, чем привлек внимание отца.
В те дни страсть ослепляла Дика. Желание лишило его рассудка. Какие глупости он придумывал! Чего стоила бредовая идея бросить учебу и пойти выступать в бродячем цирке. А что? Он на спор одолел в поединке местного силача и заработал пару кингов. Целое состояние… В тот день они с Ангеликой с вечера и до самого утра не вылезали из постели… Любовь… нет, такое нельзя было назвать любовью – скорее уж животной страстью.
Сейчас, глядя на свою первую женщину, Дик испытывал лишь злость и признательность отцу за то, что тот дал мисс Хэйнс двести кингов, избавив его от этого соблазна и не дав разрушить жизнь.
– Прощайте!
Ричард решительно протянул руку и подозвал проезжающий мимо кэб. Гулять больше не хотелось, как и дышать одним воздухом с мисс Авой Хэйнс, некогда взявшей себе сценическое имя Ангелика, но не имеющей ничего общего с ангелами. Встреча оставила после себя странное гнетущее ощущение, словно предчувствие надвигающейся беды, хотя, если вдуматься, ничего особенного не произошло. Бывает. Ошибки юности. Все их совершали.
Чтобы избавиться от этого напряжения, Ричард с головой ушел в занятия, возвращаясь домой за полночь и чуть свет возвращаясь в Миддл-Темпл. Больше никто не тревожил его и не мешал.
Лишь в самый день экзамена с ним связался Джеймс – Ричард теперь постоянно носил на шее амулет связи с графом, но это был первый раз, когда довелось им воспользоваться.
– Волнуешься? – спросил лорд Сеймурский, пожелав другу доброго утра.
– Немного, – признался Дик.
– Ты справишься, – уверенно пообещал Джеймс. – Я до сих пор помню, как ты сурово обошелся с Делроем. – Граф процитировал по памяти, куражась: – «Вы не дослушали меня. К этому случаю четыре года спустя апеллировал баронет Говард Картрайт во время суда палаты лордов над виконтом Диллингемом, совратившим супругу истца». Это было превосходно. И сегодня ты точно так же всех покоришь своими знаниями и красноречием.
– Последнее – неудачная шутка? – хмыкнул Ричард.
– Не принижай своих достоинств. – Взгляд Джеймса посуровел. – Да, в обычной жизни ты не похож на краснобая. Но когда говоришь – делаешь это исключительно вовремя. Считай такой подход своей личной стратегией. В конце концов, клиенты платят не за количество сказанных слов, а за их уместность и действенность. Я в тебе не сомневаюсь… – Он взглянул на друга исподлобья. – И Джейн тоже.
– Спасибо! – от души поблагодарил его Ричард. – Осталось совсем немного, а потом… с тебя виски. Много отличного старого виски. Того самого, который уже давно стоит в твоем буфете.
– Сдашь экзамен – и можешь опустошить все мои запасы, не буду возражать.
– Ловлю тебя на слове, – улыбнулся Дик.
– Не напугал. А теперь иди, экипаж у парадного. Я решил, что обычный кэб не настроит тебя на нужный лад. Шофер будет ждать столько, сколько потребуется. Хочу как можно быстрее услышать о твоей победе из первых рук. Удачи!
Изображение Джеймса померкло, а Ричард, взяв у Колина перчатки и головной убор, направился в Миддл-Темпл-Инн с твердым намерением получить мантию барристера.
Двадцать беломраморных ступеней, ведущих к парадному крыльцу. Гулкий холл с высокими потолками и колоннами. Коридоры, разбегающиеся в разные стороны. Огромные залы, предназначенные для судебных
