не понял толстомордый.
— В местах лишения свободы.
— Нет, — смутился он, — с чего вы это вообще взяли? Я что, похож на бандита?
— Очень странно слышать от человека, — с ухмылкой начал я, — получившего классическое дворянское образование, а я, сужу по вашему ордену, что вы его получили, выражения типа “борзый”. Вы только появились здесь, и тут же меня разочаровали.
Мужчина не ответил, сделал надменное лицо. Но я видел, как растерянно забегали туда-сюда его зрачки.
— Артур, — выдохнул Минин, — ты можешь даже и не просить, я не продам тебе его. Твой батюшка завещал поместье мне.
— Все потому, — мужчина, которого назвали Артуром, поднял подбородок, — что он выжил из ума на старости лет. А ты и твоя семейка, соседушки мля, запудрили ему мозги!
— Никто не пудрил, — гневно выдохнул Минин, — ты никогда не был близок к ним. И оставил тут на произвол судьбы. Одного! В семьдесят три года!
— Он был неудачником, — сказал некий Артур, — мой род, род Пружиных, слишком много потерял от его раздолбайства.
— Ты бросил своего отца одного в семьдесят лет? — нахмурился я.
— А ты не влезай, щегол, — злобно посмотрел на меня Пружин.
— Поступок настоящей твари, — пожал я плечами, — и дополнительная мотивация для меня, купить этот дом. Теперь я не откажусь от сделки, — ухмыльнулся я, — если даже внутри поместья сидит одержимый танк.
— Ты его не купишь, — Пружин сузил глаза, — не осмелишься. Я дождусь, пока этот старый баран, — он посмотрел на Минина, — не отчается и не сбросит цену до трехсот тысяч. А часики тикают, да, Фёдор?
— Как ты меня назвал? — несколько неуверенно проговорил Минин, — как… Как назвал?..
— Ты старый баран, Минин. И твой дружок тебе не поможет. Отцовское поместье вернется ко мне.
— Дай угадаю, — я оперся о стойку, — проблемы с деньгами? Ты просто не можешь себе позволить купить его сейчас, вот и бесишься.
Пружин не ответил, просто пристально уставился на меня. Его белесые глаза не отрывались от моих, тяжелые брови опустились, нахмурились.
— Ты хочешь перепродать его, чтобы заработать, — пожал плечами я, — да и покупатель у тебя наверняка есть. Только с Федором Ильичом ты знакомить его не хочешь. Чтобы сделку в обход тебя не пустили.
— Не твое дело, — задрал он подбородок.
— Может ты еще больший неудачник, — ухмыльнулся я, — чем твой покойный отец? Твой бизнес, если был, то прогорел, и за душой остались лишь копейки? А продать, для поддержки штанов. Так? Представляю, как ты бесился, когда узнал, что отец написал завещания на тех, — я кивнул на Минина, — кто хоть как-то заботился о нем перед смертью.
— Его заставили написать, — у Пружина задергался глаз.
— Это неправда, — Минин нахмурился, — я выиграл суд, помнишь? В суде доказано, что он добровольно составил завещание, в обмен на нашу заботу и уход за ним!
— Этот судья был бараном! А мой адвокат — ослом! — Он зыркнул на меня, — ты не купишь дом, сопляк!
— Ну, попробуй меня остановить, старик — я ухмыльнулся.
Пружин бросил злобный взгляд на Рыбку. Тот испуганно помотал головой.
— Я думал, — он посмотрел на Минина, — ты будешь сговорчивее, Минин. И подпишешь договор сейчас. Но если нет, то мне придется действовать иным способом.
— Это угроза? — Я выпрямился, расправил плечи, посмотрел на Пружина исподлобья.
Некоторое время он смерил меня злобным взглядом, потом, наконец, ответил:
— Конечно, нет.
Через мгновение он повернулся к нам спиной и зашагал на выход. Через пару мгновений, его широкая спина скрылась. Из виду. В сопровождении охранника он отправился куда-то на верхний этаж.
— Что-то мне это не нравится, — Минин протер лоб платочком, — Артур Пружин связался в последнее время с нехорошими людьми. Как бы ни вышло чего, — нервно сглотнул он.
— Это с кем же он связался? — улыбнулся я, — у меня богатый опыт в общении с нехорошими людьми.
— Банда некоего Лунара. Слышали о них?
— Слышал, но уверяю вас, все будет хорошо. Как я уже сказал, у меня довольно богатый опыт в таких делах. Езжайте домой спокойно. А завтра мы с вами встретимся, и тут же проведем сделку. Договорились?
— Спасибо вам, Роман Селихов, — улыбнулся Минин, — я даже и не знаю, что было бы, если б не вы.
— Я тоже рад, — я улыбнулся, — что встретил вас. Скажите, а как вы умудрились так далеко забраться? Аж Сахалин.
— У моего рода, — он добродушно улыбнулся, — там бизнес. Несколько рыболовецких суденышек, — скромно проговорил он, — торгую морепродуктами с Тошибару.
Около восьми вечера мы вернулись в дом Корнеевых. Сотрудники из КрасМ потрудились на славу. Первый этаж почти полностью был приведен в порядок. На втором же еще велся ремонт, но окна были запечатаны. Жуткий сквозняк, что ходил тут раньше, теперь исчез.
— Ты поедешь к ней? — проговорила Нина, когда Катя и Элла Александровна улеглись в ее комнате. Нина же решила спать в гостиной.
— Не к ней, — я застегнул свои черные джинсы, надел дорогой и удобный рашгард, что купил сегодня в торговом центре.
Нина, видя, как он облегает мышцы моего крепкого тела, закусила нижнюю губу. Машинально сняла клетчатую домашнюю рубашку. Осталась в топе. Девушке стало жарко. Я видел, как ее маленькие соски точками проявились на топе.
— Ты же слышала разговор. Я за деньгами. И мне нужно разрешить вопрос с собственностью Семьи. Скоро я продам все отцовское имущество, и открою Ифрит. Ты нужна мне там, как менеджер.
— Может, ты никуда не пойдешь, — девушка встала, просто сняла топ. Подойдя ко мне, прижалась обнаженной грудью, — прошу, Рома. Останься хоть сегодня. Я так устала, что ты вечно рискуешь жизнью.
— Так надо, — я улыбнулся, поцеловал ее в губы, — извини, Нина. Мне нужно идти. Я отстранился от девушки. Сделал это мягче, чем привык. Пошел к выходу, защелкнул на запястье часы, набросил пальто.
Перед тем как выйти, обернулся. Нина смотрела на меня не отрываясь. Стыдливо скрестила руки на груди. Девушка выглядела так, будто мерзнет. Она грустно подняла брови.
—
