множеством цветов, гармонируя с водой.
— Я в курсе, — признался Рейн.
Я почувствовала, что другие присоединились к нам поблизости, но мое внимание было сосредоточено прямо перед собой, как завороженное. Пока песня звучала синхронно с текстом, в моей груди разлилось тепло, и я улыбнулась, когда слезы потекли по моим щекам.
Меланхолия и радость захлестнули меня одновременно, противоречивые эмоции. Очень похожие на те, что были у меня на этой свадьбе. Не заботясь о том, что слезы, скорее всего, испортили мой макияж, я смахнула их.
Потребность убраться отсюда, подальше от других, пронзила меня, когда песня закончилась. После минутного перерыва продолжилась — Your Song Элтона Джона, фонтаны отрегулировали освещение и синхронизацию, чтобы соответствовать. Еще одна моя любимая песня. У меня сдавило грудь.
— Мы можем отсюда выбраться? — спросила я на середине песни.
Гости были увлечены зрелищем и не заметили, как мы пробирались к выходу. Рейн покачал головой, когда Чиро и несколько его ближайших людей попытались присоединиться. Я предположила, что он позволял им наслаждаться ночью, не охраняя никого из нас.
Я понимала почему, поскольку охрана казалась более напряженной, когда мы поднимались к пентхаусам.
— Твой или мой? — Рейн заявил, что раздельного выбора нет, но я не хотела, чтобы так было, так что это меня устраивало.
— Мой.
Пройдя от лифта к своей двери, я открыла ее карточкой-ключом, когда он последовал за мной внутрь.
— Я так и предполагал, — прокомментировал он, направляясь в спальню, которую я ранее считала своей, и открывая свой собственный чемодан, который каким-то образом материализовался там.
Неужели меня было так легко прочесть? Нет, не могло быть так. Хотя, возможно, с Рейном я была такой.
— Я вижу, что количество этих бессмысленных вопросов растет. Нет необходимости озвучивать их. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, возможно, лучше, чем ты знаешь себя, — заявил он, окруженный самоуверенностью.
Ну что ж.
Рейн медленно разделся. Я прислонилась к стене, чтобы посмотреть. На его губах появилась ухмылка. Он наслаждался этим, зная, что делал со мной, физически и эмоционально. Запонки и его наручные часы были аккуратно разложены на приставном столике, прежде чем он снял ботинки и носки. Он медленно расстегнул пуговицы на рубашке и брюках, небрежно отбросив их в сторону, оставшись в обтягивающих черных боксерских шортах, которые открывали все. Его стояк прижался к материалу, напрягаясь, чтобы освободиться.
Отведя от меня взгляд, он вышел из комнаты, и я последовала за ним.
За стойкой в гостиной-столовой он налил себе выпить, подвинув мне банку содовой. Моя бровь поползла вверх, ожидая объяснения.
— Ты сегодня выпила более чем достаточно алкоголя. Не думай, что я не заметил или мне не сказали.
Решив не обращать внимания на его маленькие склонности к преследованию, я потягивала свой напиток, наблюдая, как он удобно устроился на диване. Он тяжело вздохнул и выглянул в одно из многочисленных окон. Заметив легкую темноту под глазами, его тело слегка расслабилось, казалось, сбрасывая с себя постоянную напряженность, которую он демонстрировал.
Беспокойство пронзило меня.
— Все в порядке?
— Да, обо мне не беспокойся, — сказал он, запрокидывая голову и допивая остатки своего напитка.
Тогда ладно. Но кто будет? Кто-то же должен был о нем заботиться. Это заставило меня задуматься, когда кто-то делал это в последний раз. Это была его мама? Предыдущая девушка? Друг?
Отогнав эти мысли подальше и оставив его разбираться с его собственной мини-вечеринкой жалости, на которую меня явно не пригласили, я смыла макияж в ванной. Обвела рукой вокруг и расстегнула молнию на одежде, чтобы перевести дух. Я прошлась по фойе, придерживая платье спереди.
Вернувшись к Рейну, я небрежно потягивала свой напиток, сидя на одном из барных стульев. Кондиционер тихо загудел, покалывая мои соски, когда я развернулась, мои локти оперлись на стойку позади, а грудь выпятилась вперед, требуя внимания. И дело было не только в том, что они требовали внимания. Каждая частичка меня вибрировала от потребности.
Чтобы прикасались, играли, трахали.
Безмолвно признав это, Рейн заключил меня в клетку. Его покрытая чернилами мускулистая грудь коснулась моей, и он захватил мои губы своими. Наши языки соревновались, танцуя друг против друга. Я застонала, когда он отстранился, исследуя мою шею, оставляя после себя небольшие покалывания. Только его рот касался меня, в то время как его руки сомкнулись вокруг моего тела.
Его взгляд скользнул по моему свадебному платью, и в его глазах промелькнуло восхищение.
— Единственное в своем роде платье для уникальной женщины. И ты выглядела в нем даже лучше, чем я ожидал.
Опустив перед свободного платья, я наблюдала, как он провел своим теплым языком по моему соску, затем перешел к другому. Он подул на него, прежде чем прикусил кончик зубами. Он ослабил хватку и обвел языком вокруг. Загипнотизированная, я смотрела, как он доставлял мне удовольствие. Он отступил, оставив меня холодной, опустошенной и желанной.
Моргая, я взяла предложенную им руку и прижалась к холодному стеклянному окну с видом на Вегас. Платье и стринги были спущены с моих ног, и я сняла их. Я раздвинула ноги, мне не нужно было оборачиваться, чтобы смотреть на него, поскольку его отражение отражалось в стекле на фоне приглушенного освещения в комнате. Он избавился от последнего предмета одежды, и я облизнула нижнюю губу. Черт возьми, да.
— Наклони бедра, — приказал он.
Я так и сделала. Это еще больше выдвинуло мою задницу. Его рука проследовала по дорожке от задней части шеи, задержавшись на моей татуировке, а затем вниз по позвоночнику. Я задрожала. Нежные пальцы прошлись вниз между моих ягодиц, скользя по заднему входу и добираясь до моей киски, куда он погрузил два пальца прямо внутрь. Разминка не требовалась. Промокшая до нитки из-за него, какой я была всегда.
— Поиграй сама с собой.
Не раздумывая, мои пальцы обвели клитор, совершая твердые последовательные поглаживания, пока его пальцы входили и выходили. Стекло передо мной запотело от моего тяжелого дыхания. Я заскулила, когда Рейн убрал пальцы, но он отодвинулся назад, исследуя место, которое, на удивление, еще не занял.
Пальцы, влажные от моего возбуждения, он исследовал, и я расслабилась. Позволяя ему ввести один палец внутрь, пока я прижималась к нему спиной. На мгновение потеряла концентрацию, забыла доставить себе удовольствие.
— Не сегодня, но когда-нибудь скоро я засуну свой член глубоко по самые яйца в эту задницу, пока ты будешь сжимать меня, а моя рука обхватит твое горло, — я застонала, представив это. — Продолжай играть с собой. Я не говорил, что ты можешь остановиться.
Набирая темп,
