мы им создадим другую.
— Том, это странно. Я тебя взял в плен. Ну, поначалу ты меня боялся и, очевидно, из страха выполнял все мои приказы. Но сейчас что-то происходит. Ты проявляешь инициативу. Ладно ещё ты красиво наврал Акинаку про Лотора, ты вовремя вспомнил коды, позволяющие отменить аннигиляцию корабля, ты по своей инициативе уничтожил Комар, но ты догадался вовремя показать запись боя между мной и Акинаком, и вот сейчас ты почти взломал боевой компьютер, при этом взломал так, что моим врагам это только в кошмарном сне присниться может. Ты ведёшь себя как настоящий член команды. Что происходит?
Том, задумался, что было видно, правда, только по его лицу, так как руки жили своей жизнью и продолжали стучать по экрану. Восприятие показывало отсутствие какого-либо волнения. Выдержав не маленькую такую паузу, он начал говорить.
— У меня было время подумать и понаблюдать. В итоге я принял решение, что тебе стоит помогать. Такой я человек. Не могу быть нейтральным. Если я в какой-то движухе участвую, то всегда принимаю чью-то сторону. Не всегда это идёт мне на пользу, но ничего с этим поделать не могу.
— Это, конечно, интересно, но хотелось бы больше данных, расскажи подробнее, почему ты так решил.
— Если подробнее, то это не быстро. Ты же понимаешь, что я могу придумать любую сказку? Накидать любых выдуманных доводов, которые будут выглядеть логичными, но которые ты не сможешь проверить?
— Понимаю. Но пока не понимаю, чем долгое накидывание доводов лучше, чем короткое. Так или иначе, давай уже рассказывай, что такого вдруг произошло, что ты стал намного более лояльным.
— Хорошо. Объясню… Ты, вот, даже не представляешь себе, насколько уникальная это планета.
— Не представляю, да. Другие планеты я забыл.
— Ну, вот хотя бы дети. Никакой тонгер, если он не псих и не извращенец, не будет брать себе детское тело. Плохая координация, расшатанная эндокринная система. Заготовка! А тут каждый проводит много лет в детском теле, причём сразу начиная с совершенно хардкорного уровня, называемого младенчество.
«Ка, ты слушаешь? Том интересные вещи рассказывает!» — обратился я к девушке, которая сейчас была занята тем, что ковырялась в деталях разобранного пистолета.
«Что?»
«Послушай пилота, он интересные вещи говорит!»
Крапива кивнула, но ковыряться в деталях не перестала. Но я был уверен, что теперь она слушает внимательно.
— Том, ты прям очень издалека зашёл. Ну, ладно, это в любом случае интересно. Продолжай.
— Так вот, продолжу. Необычность номер один: все проходят через младенчество и детство. Необычность номер два: каждый проходит весьма серьёзную обработку, после которой теряет память. Мне было очень интересно наблюдать за теми, кто находится на этой планете. Но если я просто общаюсь с людьми, то наши учёные проводят огромное количество разных экспериментов, наблюдений и исследований. Одно из самых масштабных, это наблюдение за одними и теми же тонгерами в течение длительного времени. В течении нескольких жизней. Когда они снова и снова меняют тела, каждый раз обновляя амнезийные внушения. Рождается, растёт, живёт, умирает, рождается, растёт, живёт, умирает, снова и снова. И постоянно под наблюдением. Это всё занимает много времени, но в итоге исследователи пришли к достаточно точным выводам. Основная идея заключается в том, что тонгера очень трудно остановить. Практически невозможно. Тело можно, но тонгера нельзя.
— Ну, мне кажется, что все эти внушения как раз могут остановить кого угодно. Например, хотел человек быть гимнастом, ему внушили, что гимнастика — это плохо, он и остановился как гимнаст.
— Почти правильно! Но! Знаешь, чем он займётся в следующей жизни? Он начнёт с того, что сделает кувырок! Он не пройдёт мимо секции по гимнастике, он заставит родителей отдать его на гимнастику. Тонгера можно притормозить, но как любой тонгер так или иначе выпадает из переноски, то же самое касается и его личных и искусственных устремлений. Он «выпадает» из навязанных внушением шаблонов и устремлений и возвращается к своим. Внешнее воздействие может притормозить, но не останавливает до конца живое осознающее существо. Собственно, этот момент учтён на этой планете: тут приходится снова и снова притормаживать тонгеров, но я уверен, что через какое-то время они приспособятся и к этому, и выпадут из этого круговорота амнезии. Но это будет очень и очень нескоро. По расчётам этих же учёных это создаст проблемы через тысячи или даже десятки тысяч лет.
— Это реально очень интересно, но пока не приближает меня к пониманию твоих мотивов.
— Ну, мы же не спешим? Не спешим. Просто имей в виду, что я сказал, а я продолжу. Итак, тонгера нельзя остановить. Вернее, никто и ничто не может остановить тонгера, кроме него самого. Тонгер может сам без всякого навязывания решить, что больше не будет заниматься гимнастикой, а будет фехтовать или вышивать, после чего его уже не тянет к гимнастике. Понимаешь?
— Это всё для меня голая теория, но я её понимаю. Давай дальше.
— Идём дальше. Ещё такое моё наблюдение. Тонгер обычно либо хороший, либо плохой. Он редко и то и другое, два в одном. Обычно он либо больше хороший, либо больше плохой. Кто-то в результате навязанных идей или неадекватного воспитания (тоже тема прикольная — это ваше воспитание) может творить то, что называется злые дела, но он потом либо понимает, что это плохо, и останавливается, либо становится профи в том, чтобы творить всякую дичь. Приведу пример: тонгер, который ещё не очухался от амнезии, ему лет десять, тело ещё неразвитое, он смотрит на более умных и более сильных. Его, предположим, поощряют воровать. Какое-то время он ворует, но потом всегда два варианта: он либо остановится, либо станет в этом более профессиональным. И наоборот: его учат быть гордым, заботливым, честным, он либо оставляет эти вещи на всю жизнь и продвигает другим, либо отказывается от них сразу же как только выходит из-под контроля. Бывают люди половина на половину, но это реально очень редко и обычно такой человек неуспешен ни в том, ни в другом.
— Ладно, это тоже понятно. И дальше?
— Подытожим. Если тонгер хороший, он хороший, если плохой, он плохой. И только его собственное решение может это изменить. Тонгер может переключиться и стать плохим, может переключиться и стать хорошим.
— Но ведь это зависит от точки зрения. Одно и тоже действие хорошо одному, а другому плохо. Вот я убил не так давно мужа одной женщины, который хотел убить меня.
