Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
летчица Таня Макарова и штурман Вера Белик. Их самолет был сбит немецким ночным истребителем. Горящий По-2 упал возле передовой. Этот экипаж считался одним из лучших в полку. Девушки летали вместе с первого дня, почти три года.
После этого случая в полку появились наконец парашюты. До сих пор летали без парашютов: вместо них брали дополнительный груз бомб…
Как-то днем были проведены тренировочные прыжки с парашютом для тех, кто никогда не прыгал. Руфа прыгнула дважды. Все прошло отлично, и ей даже понравилось.
Вообще к парашютам относились недостаточно серьезно. И тогда уже, когда их ввели в обязательном порядке, девушки часто ворчали: «И так еле ноги волочишь после полетов, а тут еще парашюты тащить…»
Действительно, сделав за ночь по нескольку вылетов, девушки просто падали от усталости.
Но все же парашюты пригодились. И в первую очередь Руфа испытала это на себе…
…В ту декабрьскую ночь Леля и Руфа, уже сделав два вылета, поднялись в воздух в третий раз. Для Руфы это был восемьсот тринадцатый боевой вылет. Железнодорожная станция Насельск, которую они бомбили, находилась севернее Варшавы.
Прицелившись, Руфа сбросила бомбы. Самолет обстреляли. Развернувшись, Леля взяла курс домой.
– Обстрел прекратился, – сказала Руфа.
Далеко впереди поблескивала лента реки Нарев. Линия фронта была уже близко, когда Руфа вдруг увидела, что горит правое крыло. Сначала она не поверила своим глазам:
– Леля! Ты видишь?
Леля молча кивнула. У Руфы неприятно засосало под ложечкой: внизу чужая земля, немцы… Вспомнилась Кубань и тот полет, из которого они с Лелей не вернулись. Это было полтора года назад. Сейчас Руфа опять переживала тревожно-гнетущее чувство, как и в тот раз, когда остановился мотор и они летели в темноте, теряя высоту, и знали, что не долетят, не перетянут через линию фронта. Тогда все кончилось благополучно. А теперь? Что ждет их теперь?
Огонь быстро расползался в стороны, подбираясь все ближе к кабине. Леля тянула время, – видно, надежда долететь до линии фронта не покидала ее. Но вот уже медлить нельзя… Руфа услышала голос командира:
– Руфа, быстрее вылезай! Прыгай!
Машинально ощупав парашют, Руфа начала выбираться из кабины. Все еще не верилось, что придется прыгать. Обеими ногами она стала на крыло – в лицо ударила горячая волна, всю ее обдало жаром. Руфа успела лишь заметить, что Леля тоже вылезает, – и тут же ее сдуло струей воздуха…
Падая, она дернула за кольцо. Но парашют почему-то не раскрылся, и Руфа камнем понеслась в черную пропасть. Ее охватил ужас, и она, собрав все силы, рванула кольцо еще раз. Тут ее сильно тряхнуло, и над головой раскрылся белый купол.
Приземлилась Руфа благополучно. Отстегнув лямки, она высвободилась из парашюта и отползла в сторону. Сначала в темноте трудно было что-нибудь разобрать. На земле стоял сильный грохот, – казалось, стреляли сразу со всех сторон. Хотелось куда-нибудь спрятаться. Она нашла воронку от снаряда и залезла в нее.
Первое, что увидела Руфа, оглядевшись, был По-2, пылавший на земле. Он показался ей живым существом, боевым товарищем, принявшим смерть без крика, без стонов, как и подобает настоящему воину.
Несмотря на холод, ей было жарко, лицо горело. В висках стучало, и почему-то назойливо лез в голову веселый мотив из «Севильского цирюльника».
Нужно было успокоиться, сосредоточиться. Вынув пистолет, Руфа положила руки на край воронки, опустила на них голову и прижалась лбом к холодному металлу. Мысли постепенно пришли в порядок. Прежде всего она должна определить, где восток, – там линия фронта. Но как? Звезды не просматривались: было облачно. Значит, по приводным прожекторам. Их было несколько, и все они работали по-разному. Сообразив наконец, где находится передовая, она поползла в ту сторону.
Она ползла машинально, а в голове молотом стучала одна и та же мысль: «Леля! Где Леля? Что с ней? Благополучно ли приземлилась? Может быть, она ушиблась, сломала ногу и лежит одна, беспомощная? А может быть, ее схватили немцы?» И снова Руфа вспоминала Кубань, когда они вместе ползли, перебираясь через линию фронта. Вместе…
Вдруг рука ее наткнулась на что-то холодное, металлическое. Осторожно Руфа ощупала предмет. Он имел цилиндрическую форму. Мина! Что же делать? Здесь было минное поле. Руфа огляделась вокруг, но в черной тьме не увидела ничего. Только сзади, на небольшой горке, где она приземлилась, белел парашют.
Так ничего и не придумав, она снова двинулась вперед, шаря перед собой рукой, а потом палкой, как будто это могло спасти ее. Через некоторое время перед ней возникла стена из колючей проволоки. Она попыталась подлезть под проволоку, но у нее ничего не получилось. И тут при свете вспыхнувшей ракеты Руфа увидела совсем близко небольшую группу людей, человека три-четыре. Они быстро шли, пригнувшись к земле, по направлению к белевшему в темноте парашюту. Руфа замерла на месте: свои или немцы?
Когда они прошли, она снова сделала попытку пробраться через проволоку. Долго возилась, исцарапала руки и лицо, порвала комбинезон. Наконец ей удалось преодолеть препятствие.
Через некоторое время ей показалось, что впереди разговаривают. Она подползла поближе, прислушалась. И вдруг совершенно отчетливо услышала отборную русскую ругань, которая в эту минуту прозвучала для нее как чудесная музыка. Свои! Она встала во весь рост и крикнула:
– Послушайте, товарищи!..
В ответ закричали:
– Давай сюда, родная!
И сразу же другой голос:
– Стой! Осторожно: тут мины!
Но Руфа уже была в траншее. Только тут она почувствовала, как устала. Ноги заледенели: унты были потеряны. На одной ноге остался меховой носок, другого не было. Его потом нашли и передали Руфе солдаты, ходившие к парашюту искать ее.
В траншее Руфу окружили бойцы, дали горячего чая, кто-то снял с себя сапоги и предложил ей. Потом ее повели на командный пункт.
Долго шли по извилистой траншее, пока не уткнулись в блиндаж. Руфа двигалась как в тумане. В насквозь прокуренном помещении было много народу. Руфу расспрашивали, она отвечала. Качали головой: чуть бы раньше прыгнуть – и снесло бы прямо к немцам.
Ширина нейтральной полосы, на которую она приземлилась, была не больше трехсот метров. Отсюда, с земли, всё видели: как загорелся самолет, как падал.
Ей хотелось спросить о Леле, но она не могла решиться. «Почему они не говорят о ней ни слова? Почему?» – думала Руфа. И, словно угадав ее мысли, кто-то произнес:
– А подружке вашей не повезло – подорвалась на минах.
Это было сказано таким спокойным, ко всему привычным голосом, что Руфа не сразу поняла. А когда смысл этих слов дошел до ее сознания, внутри у нее будто
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
