меньше пяти, по крайней мере столько освещал луч фонаря. Что находилось ниже, там куда свет не попадал, оставалось только гадать. Вполне могло случиться, что шахта уходила ещё на такое же количество этажей.
Оглянувшись он увидел, что Зотов и Галич значительно отстали, они соблюдали дистанцию и спускались настолько медленно насколько позволяла их собственная подвижность. Ещё сильнее тормознул Алекс Кох, чей согбенный абрис едва просматривался на верхней площадке. Немец включил фонарь на полную и, проверяя прочность поручня, громыхнул по нему кулаком. По-видимому на инструкции босса ему было абсолютно наплевать.
«Тоже мне профессионалы, - скривился журналист. - У одного с мозгом не всё ладно, у других поджилки трясутся».
Обстановка угнетала: выкрашенные серой краской стены, окрашенные зелёной ступени. Никаких надписей или стрелок-указателей. Тут ещё эта жара. Журналист не понимал, почему в подземелье так жарко. Если здесь когда-то работали десятки сотрудников то им можно было только посочувствовать. Та ещё обстановочка.
«Может просто вырубили систему кондиционирования в целях экономии? - предположил Макс. - Или намеренно вывели из строя, когда отсюда драпали».
Через пару минут он спустился на ровную, облицованную жёлтым кафелем площадку. Здесь начинался узкий коридор, в конце которого тускло поблескивала матовая от пыли стеклянная дверь. Как он и предполагал лестница этим этажом не заканчивалась. Вниз уходили ещё несколько маршей, только пройти дальше не представлялось возможным — проход был наглухо закрыт решёткой из прутов.
- Кислорода на десять процентов больше, чем положено по инструкции, - тихо произнёс Паха. - Можешь это как-то объяснить?
Сержант и Зиберт стояли около двери и изучали показатели на своих газоанализаторах.
- Не знаю в чём тут дело, но это превышение не критично, - ответил немец. - Лишний кислород может отразиться на моторике, но не на общем поведении подопытных.
- Откуда такая уверенность? - вопросом отпарировал Паха. - Мне не хочется совать голову под гильотину и при этом не иметь шанса отбиться.
Подтянулись остальные. Слышали они этих двоих или нет, сказать было трудно, но Макс заметил, что Зотов и Галич переглянулись. Впрочем, гнать волну без повода парни пока не собирались. Да и инициативность их предводителя, как не крути, а всё же располагала к какой-то дисциплине.
- Пошли, пошли! - Зиберт легонько хлопнул приятеля по плечу. - Гарантирую, нам ничего не угрожает.
- Ну смотри! - отозвался Сержант. - Ты меня знаешь. Я ведь потом с процентами возьму за каждую занозу в заднице.
Больше тормозить он не стал. Повесил на пояс газоанализатор и осторожно приоткрыл дверь. Убедившись, что за ней всё тихо вошёл внутрь и тут же выключил фонарь. Там призрачно и ритмично пульсировал уже привычный зелёный свет.
3
Просторный метра четыре в ширину коридор с кафельным полом. Однообразно светлая обшивка стен и застеклённые боксы-камеры по обе стороны. Обстановка напомнила Максу больницу только весьма странную и отталкивающую заложенным в её устройство смыслом.
Это был изолятор, где по-видимому подопытных и держали. Каждого в своей камере нумерованной и помеченной штрих-кодом определённого цвета. Лампы под потолком горели через одну. Но каждая пульсировала по какой-то индивидуальной схеме в соответствии с заложенной в осветительный прибор программой. Коридор тянулся метров на двадцать, а дальше, судя по указателям в виде стрелок, он разветвлялся на два дополнительных крыла. Раздвижные двери в некоторых боксах были открыты, в других выломаны и покорёжены. В каких-то боксах царил настоящий разгром, который красноречиво свидетельствовал о не контролируемом буйстве бывших обитателей: мягкая обивка стен разодрана в клочья, а смотровые окна, несмотря на прочное стекло, разбиты. Кое-где на стенах виднелись грязные потёки и следы, которые слишком уж напоминали отпечатки грязных рук.
- "Третий блок", - прошептал за спиной Зотов. - «Ворчунов» здесь меньше всего.
Воробьёв повернулся к приятелю и посмотрел ему в глаза. Тот в ответ подмигнул, но во взгляде парня красноречиво читалось эмоциональное напряжение.
- Встань по правую руку, - попросил вдруг Зотов. - А то у меня от этих мигалок в глазах рябит. Закроешь.
Рассчитывая каждый шаг группа двинулась вперёд. В боксы-клетушки никто не заглядывал, по-видимому то что было объектом поиска давно перекочевало на волю. И всё же Макса не оставляло ощущение, что в этих застеклённых пеналах всё ещё могли скрываться сюрпризы.
- Зиберт! Проверь-ка ещё раз концентрацию кислорода в воздухе, - бросил Паха. - Что-то не нравится мне эта подозрительная тишина.
И вдруг в стекло бокса по правую руку что-то с грохотом врезалось. От неожиданности Макс шарахнулся в сторону и чуть не сшиб Сеню Галича. От ужаса, который он испытал в это мгновение перехватило дыхание.
Зотов приглушённо хохотнул. Сеня выругался и скривился в презрительной улыбке.
Когда Макс увидел как в грязное стекло уткнулось оскалившееся серое рыло, волосы на загривке встали дыбом. Определённо когда-то это существо было человеком, но теперь от человеческой природы осталось лишь внешнее сходство да и то гротескное и искажённое необратимыми изменениями. Череп туго обтянутый блестящей кожей, в глазах отвратная белесая муть, на голове остатки волос, торчавшие безобразными пучками, все эти признаки вызывали только ужас смешанный с непреодолимой брезгливостью.
- Знакомься! Это безумный Ганс, - невозмутимо прокомментировал Зотов. - Эк он тебя напугал. Наверное чуть не обделался. А..?
- Ты специально это сделал? - едва сдерживаясь чтобы не вмазать, прошипел Макс. - Поставил справа, чтобы это чучело навело шороху?..
- Ну-ну! Не пыхти! Я же не знал что ты такой нервный! - Зотов примирительно потрепал журналиста за плечо. - Вон и Кох тоже охренел от неожиданности, но не его же, ей богу, Гансом стремать? Просто прими это как посвящение в братство.
Воробьёв поёжился и снова уставился на тварь за стеклом. Рот у «ворчуна» не закрывался, и Макс отлично видел тёмные отливающие свинцом зубы. На существе была парусиновая смирительная рубаха, не позволявшая ему использовать руки. Местами ткань порвалась и протёрлась, кое-где истлела настолько, что сквозь грязную рвань виднелась синюшная покрытая язвами кожа торса.
Паха приблизился к стеклу вплотную и направил свет фонаря выродку в глаза.
- Вон как изгваздал окно. Паразит! - процедил он. - Этот приятель в аквариуме реагирует на свет. Прошлый раз и зрачков-то не было видно. На раздражители не реагировал, только дёргался как паралитик, а сейчас его
