но не в реальном мире, а будто бы переключив канал телека. Всё сменилось, я находился у себя перед окном и наблюдал, как Элис вновь вышла из подъезда и уселась в машину Себастьяна. Уже второй раз.
— Может, он делает её счастливой? — прикрываю лицо руками. Мне неприятно было смотреть на эту сцену.
Вздрогнув, я проснулся. Телек успел поменять программу, и теперь там шёл какой-то мыльный сериал. Нажав кнопку пульта, вырубил его.
— Проклятье, — поморщился я. Элис опять пришла ко мне во сне. Что это? Ревность? Обида? Жажда внимания? Или влюблённость? Ха-ха-ха!
Хмыкнув, направился на кухню и включил чайник.
Где-то я читал, что женское сердце бьётся немного быстрее, чем мужское. В подробности анатомии я не окунался, а тем более не проверял процесс на практике, но… может, именно в этом одна из причин, почему они менее сильны физически, чем те же мужчины?
Впрочем, независимо от того, правда это или нет, кому-то наверняка понравится думать, что он заставляет девичьи сердца биться чаще. Смешно. С другой стороны, женщины более эмоциональны, это факт, а значит, в каком-то смысле это тоже может быть влиянием сердца.
— Целая теория из ничего, — буркнул себе под нос. — Сегодня я в ударе.
Может быть, Элис из моего сна уехала с Себастьяном потому, что готова ради любви на всё? Даже простить этого человека и все его измены? Подвергаться регулярному психологическому и физическому насилию?
Я надеюсь, она не станет жертвой под номером двести шестьдесят шесть.
Внезапно дверь открылась, и в квартиру медленно и вальяжно зашёл Линг.
— Твоя дверь оказалась незаперта, — хмыкнул он, погрозив мне пальцем. — Смотри, мало ли что случится! Говорят, в городе паника — сотни жертв кровавой войны банд.
— Так ты решил меня прикрыть? — улыбнулся я. — Конечно же, — махнул рукой, — чувствуй себя как дома. Мой дом — твой дом. — Иронию я даже не скрывал.
— Как любезно, — хохотнул Линг, а потом уселся на диван. — Ах, как я люблю этот предмет мебели, — похлопал он по обивке.
— Я тоже его люблю, — я скрестил руки на груди и поменял тон, — а теперь говори: чего надо?
Китаец пожал плечами. Какой-то цели не было. Это взбесило меня ещё больше, что я не поленился высказать.
— Слушай, если тебя это так сильно напрягает, — его лицо отдавало ноткой фальшивой грусти, — я могу больше не приходить без предупреждения. Я уже понял, что подобное тебе не нравится, так что постараюсь быть вежливым соседом.
— Постараешься? — Я снизил громкость голоса, но это, кажется, сработало даже лучше. — Почему бы тебе для начала не расплатиться со мной за всю еду, которую выжрал из моего холодильника за последнюю неделю?
— Хе-хе, — нервно рассмеялся он, почёсывая затылок.
Я вздохнул и махнул рукой. Хер с этим мудаком.
— Серьёзно, — устало сказал я. — Заканчивай или приноси своё. Мне приходится закупаться чаще и больше. Это раздражает. — Особенно походы в дальний магазин, ведь из-за Дженнифер я лишился возможности ходить в ближайший.
— Ты что, порезался? — резко сменил он тему, рассматривая мою ладонь, которой я только что махнул. Кожа вокруг большого пальца болезненно покраснела и от моих нехитрых манипуляций снова закровоточила.
Чёртова ранка никак не заживает.
— Какое-то время назад, — не стал рассказывать про шкаф. — Думал, уже всё прошло, оказалось — нет. Зато вроде не болит, — осмотрел я палец.
— А на порез не очень-то похоже, — с видом знатока заявил Линг. — Больше смахивает на то, что ты чем-то пробил свой палец. Гвоздём, например. Рана круглая, а не длинная. — Он попытался изобразить свою мысль при помощи жестов. — Ну, ты же понял меня, да?
— Понял, понял, — закатил я глаза. — И ты прав. Но какая разница, как её назвать? Мелкая круглая ранка, по сути, то же самое, что и порез.
— Знаю, — довольно закинул он руки за голову. — Круги вообще тема популярная. Имею в виду: ты не замечал, что в природе куча разных вещей имеют форму круга?.. — начал он свой любимый пустопорожний трёп.
Остановил его на полуслове, потому что, во-первых, мне было неинтересно, а во-вторых, если его не заткнуть, то он проторчит у меня не меньше получаса. Поняв, что ему здесь не рады, китаец, громко вздыхая, отправился к себе.
Я же направился заниматься собственными делами, которые планировал на сегодня. В частности, нужно посетить прачечную…
Спустя пятнадцать минут я уже вышел из квартиры и спустился в подвал с корзиной грязного белья. Здесь же обнаружил Хэлен, с которой поздоровался кивком головы. Женщина взглянула в мою сторону, но словно бы не заметила. Она тоже ничего не сказала, а потому мы занимались делами в полном молчании.
Я заметил, что она набрала ещё больше веса, чем когда видел её в прошлый раз. Может, ей просто стало всё равно на свою внешность? Может, её уволили и она сказала: «К чёрту всё это»?
Когда Хэлен закончила, то сложила чистые вещи в корзину и направилась на выход. Я наблюдал за ней и не мог не задаться вопросом: как работает её мозг? Как вообще работают мозги у людей?
Насколько я знаю, существует эволюционная теория относительно мозга, которая называется «триединая модель». Согласно ей, мозг состоит из трёх частей: неомаммалийской, или же неокортекс, которая имеет дело с речью и восприятием; палеоммамалийской (лимбическая система), которая отвечает за репродуктивное и родительское поведение; рептильный комплекс, отвечающий за проявление агрессии и доминирование. Или же, как ещё можно сказать, — за выживание.
В данный момент я невольно завис, пытаясь понять, может ли одна из трёх частей мозга главенствовать над остальными? Подавлять их? Не просто так, а, например, при столкновении с какой-то определённой средой или обстановкой?
Почему я вообще залез в такие «научные дебри»? Всё вина Хэлен. Мне кажется, что её мышление по отношению ко мне держится в районе рептильного комплекса: «очередной бесполезный человек». И это в лучшем случае.
Впрочем, судя по поведению, нечто подобное она ощущает и по отношению к себе. Нет, иначе. Если бы мне дали возможность угадать, я бы поставил на то, что Хэлен презирает даже саму себя. Почему-то мне кажется, что это чувство — презрение ко всему — будто поглотило её.
Забавно то, что я чувствую
