он искал среди толпы односельчан и гостей праздника ее фигурку, но нигде не было видно рыжих кудрей, не слышно заливистого смеха. Странно, вон бабуси нарядной компанией, значит, будут выступать, а куда теперь без нее.
Раз ее здесь нет, то и ему делать нечего, лучше в больнице пересидеть чужое веселье, как в прошлом году.
Обернулся на сцену еще раз, уже не надеясь увидеть соседку, и вон же она… Смотрит прямо на него, смутилась, будто поймал ее за неприличным, отвела взгляд, но вновь подняла глаза.
Улыбнулись робко, одновременно. Разговор глаз, понятный двоим, чуть приподнята бровь в немом вопросе, и все шире улыбка. В эту минуту Решад перестал понимать, о чем он только что разговаривал, с кем, кто так настойчиво дергает его за рукав, требуя ответа. Плевать.
Он развернулся, не видя никого вокруг, пошел ледоколом сквозь толпу. И Ира шагнула навстречу, ускорив шаг, обогнула длинный ряд скамеек.
— Здравствуй, — он осторожно взял ее руку, поцеловал тонкие пальцы, не выдержал, прижал ее ладонь к своей щеке. — Здравствуй.
— Здравствуй, — эхом отозвалась она, не отнимая руку.
— Я хотел, — невольно запнулся, дернул кадыком. — Ты завтра не занята?
— Нет, Решад, не занята.
— Может, начнем все заново? По-другому. Пойдешь на свидание со мной?
— Свидание?
— Да, по всем правилам. Поедем в Казань. Роллердром, ресторан, кино, прогулка по набережной с мороженым и сахарной ватой, — и улыбнулся, представив.
— Роллердром? Ты умеешь кататься? — простые вопросы отвлекали от желания сделать маленький шаг и прижаться к мужчине.
— Нет, но ты же любишь. Я буду смотреть.
— Это для меня?
— Да, Ириш, — он понял вопрос, повторил, — я буду смотреть. Ты же будешь счастлива, да?
— Да, Решад, — она уже не удивлялась его осведомленности. — Благодарю за подарки, угадал с каждым, удивительно.
— Знаешь?
— Лешка проболтался, сам не понял, как. Отдельно — за Любавушек, ты не представляешь, какой ты сделал подарок!
— Женька сдала?
— Нет, я списалась с Мининой. Женька, вот кто, да?
— Только не бей! Я ее спросил сам. Тебя зовут… Завтра вместе?
— Завтра. Да.
Мир обрушился на них вновь красками, звуками, запахами веселого праздника. Ира с сожалением вытащила свою руку из ладоней соседа, услышав с четвертого раза свое имя нестройными голосами от сцены. Еще пару секунд они, улыбаясь счастливо, не отрывали друг от друга взгляда, но круговорот людей уже вовлек, растаскивая в стороны.
— Решад Маратович, так вы не ответили, — пожилой толстячок добрался до нагло исчезнувшего собеседника, вытер пот со лба.
После ее выступления быстро сбегал до больницы, проверил порядок. Как она пела, будто искрилась вся, только ему, не отводя глаз, что в толпе односельчан пошли осторожные шепотки. Пусть болтают, он не собирался скрывать свое обретенное счастье.
В ординаторской только Назар прихлебывал чай:
— Чего приперся, шеф? Я девчонок отпустил, если что — стукнусь в ватсап, не переживай, иди, гуляй.
— Пойду. Ты совсем не хочешь?
— Совсем-совсем, иди уже.
— Ушел.
Только за Решадом закрылась дверь, из-за нее, чуть не свернув стойку с халатами, выскользнула Катя, нервно хихикнула, плюхнулась на диван рядом с мужчиной:
— Чуть не спалились, Назар!
— А зачем ты прячешься, Катюш? Мы — взрослые люди, да и ничего крамольного не делаем. Подумаешь, забежала ко мне на пару минут, поздравить с новой должностью.
— Не знаю, Назарушка, как школьница себя веду…
— Что со мной увидят, стесняешься? — мужчина помрачнел. — Лапы моей оттяпанной?
— Даже не подумала, ты что? — взяла из его рук пустую кружку, поставила на стол. — Стеснялась бы — не пришла б к тебе. Людей боюсь, скажут, бабе под тридцать, а она на свиданки бегает…
— Кто скажет? У меня бинт есть, такой кляп сверну, приходи, кума, любоваться. И мы же вообще ничего плохого не делаем, — повторил он своим непередаваемым мягким южным говором. Обнял за талию свою ненаглядную. — Правда, и хорошего тоже. Просто рядом сидим.
— А зря не делаем… — еле слышно прошептала Катерина, потянувшись к мужчине.
— Катюшка, я сейчас тебе кое-что скажу, ты подумай, я не тороплю с ответом, — между поцелуями Назар улучил момент сказать главное. — Скоро у меня будет свой дом. Слева от Ирки, как раз, подружки твоей. Пойдешь ко мне хозяйкой? А то я гостюю пока, ты с родителями живешь, не здесь же начинать семейную жизнь, не по-людски это.
— Семейную жизнь? — переспросила она, водя пальчиком по мужской шее. — Ты серьезно?
— Серьезней некуда, Катюш. Попрошу разрешения у твоих родителей и у Васяты жениться на тебе. Я смотрел дом, там три комнаты, Васе будет отдельная, да завтра сама посмотришь, ключи мне уже отдали, правда, мебели там с гулькин клюв, стол, стул и кровать железная с матрасом. С первой зарплаты поедем, купим что-нибудь, что ты выберешь. Первым делом, наверное, ребенку обставим комнату, да?
— А как же любовь? — ухватилась Катя за последний разумный довод, млея от ощущения, что в ее жизни теперь есть мужчина, за которого можно спрятаться маленькой девочкой, и он сам решит все проблемы, не перекладывая на ее плечи. И постарается, чтоб у нее не было в жизни проблем, кроме выбора цвета обоев и что приготовить на ужин.
— Я, когда тебя рядом нет, сам не свой… Это ли не любовь, Катюша? — наконец исполнив свою маленькую мечту, Назар вытянул две длинные шпильки из пучка, распустил ее волосы, теперь пропускал блестящие волны сквозь пальцы. — А ты, разве ничего не чувствуешь ко мне?
— Ох, Назар… Но мы знакомы всего ничего, и сразу вместе жить…
— Я все сказал, с ответом не тороплю. Мне не нужна другая, думай, сколько прилично по времени. Да, так да. Скажешь «нет» — буду один куковать, — Назар с сожалением разомкнул объятия, подал шпильки, потянулся за костылями, встал. — А теперь беги на праздник, душа моя, а то я не выдержу больше. Пойдем, провожу тебя.
Издалека увидел свою компанию, что расположилась особняком, и Лешка, как всегда, рассказывал что-то, размахивая руками. Стоявшие тесным кругом друзья покатывались со смеху. Ира уже переоделась после выступления, короткое платье цвета бирюзы с белой вышивкой по подолу чуть выше колена выделялось даже среди пестрой толпы. Завтра будет целый день на двоих, и больше он ее не отпустит, никогда… А, может, сегодня вечером, не станут оба ждать. Да, прямо сейчас скажет ей, что без нее не получается быть счастливым.
Поднимаясь по дороге на поле, впереди, на отведенном месте под парковку, увидел, как из черного мерса вылез Кащей, галантно открыл заднюю дверь. Две девушки выпорхнули из машины, отряхнули помявшиеся наряды.
Беда… Будто сзади повеяло холодом,
