Да, да, тебе понравится. Все, пока.
Смотрю на Руслана – улыбается.
- Ну, ты погоди, злиться-то, Тигран, - хлопает меня по плечу. – Девчонки – затейницы, ради приюта старались. Чтобы скомпроментировать конкурента.
- Чего? – настроение как-то сразу упало у меня.
Руслан рассказывает дальше.
Ах вот, оно что! Ну, чертовки! Ну, точно мало Ане по заднице в детстве давали. Или вообще не давали? Ну, ничего, я восполню этот пробел.
- Ну, в общем, Тигран, я тут кое-что предпринял, - возвращает меня в реальность Руслан.
- Что?
- С приютом этим. Там, похоже, без коррупции не обошлось. Кое-кому дали.
- Точно?
- Прокуратура как-то резво подсуетилась. Хотя до этого клала на это все. Проверки с нарушением провели. Юриста-то у приюта нет. И оспорить некому было. Но я уже занялся. Там одни нарушения в процедуре. Пока приостановили решение о выселении.
- Черт, Рус, я твой должник, - жму ему руку. – Я же должен был этим заняться. Но Давид…
- Да знаю я, - Руслан хлопает меня по плечу. – Все нормально. У меня тоже там кое-какой интерес, - усмехается.
- У тебя?
- Ну да. Ладно, это потом все.
Решив все вопросы с Русланом, еду обратно к Ане. Сказать, что я зол, значит не сказать ничего. Стоило оставить ее на пару дней и она чуть не влипла не то что в задницу, а в конкретную жопу! А если бы патруль не приехал? Нет, конечно, девчонки боевые и я невольно улыбаюсь, вспоминая, как они мутузили мужика, но всему есть предел.
Аня открывает дверь и сразу же бросается мне на шею.
- Тигранчик, наконец!
Я сухо целую ее.
- Ты одета? - оглядываю. - Поехали ко мне.
- Почему? Ты же сказал, что никто не придет сюда. Давай останемся, - проводит пальцами мне по затылку.
- Сюрприз у меня дома, - отвечаю я. - Поехали.
Ну, хотя бы не спорит.
Когда мы заходим ко мне, Аня сразу оглядывается.
- А где сюрприз?
Проходит и заглядывает в комнату.
Наблюдаю за ней и медленно расстегиваю ремень. Потом тяну его, вынимая.
Аня оборачивается на хлесткий звук и переводит взгляд на ремень у меня в руках.
- Тигранчик, - облизывает губы, теперь смотрит в глаза. - А сюрприз? Тигранчик, - уже шепчет, когда я делаю шаг к ней.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать? - спрашиваю, приближаясь к ней.
- Ой, Тигранчик.
- Иди сюда, негодная девчонка.
Мотает головой и пятится назад. Как будто сможет сбежать. Я иду к ней и чувствую, как заводит меня эта игра. Понимаю, что хочу ее. Но нет. Я не поддамся! Воспитание, Тигран, воспитание, а не трах.
Аня вдруг срывается и бежит. Я лишь усмехаюсь. Без труда догоняю ее и, обхватив за талию, несу на кровать. Бросаю туда.
- Тигранчик, что ты собираешься делать? Тигранчик? - глазки Ани бегают с ремня на мое лицо и обратно.
- Воспитывать тебя буду, Анна. Воспитывать.
Снимаю пиджак и рубашку. Остаюсь в одних брюках и с ремнем в руке.
- Родители по жопе давали в детстве?
Мотает головой.
- Заметно, - усмехаюсь. - Снимай штаны!
- Ой, - хлопает ресницами. - Тигр...
- Снимай штаны! - рычу я и хлещу ремнем по руке.
На удивление послушно стягивает леггинсы. Но только я делаю шаг к ней, как она придвигается к спинке кровати, садится, сгибает в коленях и раздвигает ноги. И я тут же замираю. Взгляд сам устремляется на красные кружевные трусики. И я вспоминаю полуголую Анечку под столом. Губы расплываются в улыбке.
Но нет, Тигран! Будь твердым! Ее надо наказать! Наказать. Наказать, а не трахнуть.
И только волна решимости пытается накрыть мой разум, как эта чертовка кладет руку себе на живот и медленно ведёт ее вниз, не отрывая от меня невинного взгляда.
Я замираю на месте. И хватка ремня как-то сразу ослабевает. Слежу за Анечкиной рукой.
А она... она просовывает ее в трусики и громко охает.
У меня в паху все сжимается. Вернее, нет. Только яйца сжимаются, а член, наоборот, того и гляди порвет все нахрен.
Я глаз не могу отвести от красных трусиков, то есть от того, что вытворяют в них пальцы Анечки.
- Сними их, - уже не рычу, а хриплю и отбрасываю к черту ремень. Тяну вниз замок на брюках и снимаю их.
Анечка опять же послушно, но, сука, слишком медленно стягивает с себя трусики.
Я не выдерживаю. Рычу и прыгаю на кровать. Хватаю Аню за щиколотку и резко тяну на себя.
Вытаскиваю член из боксеров и сразу же вхожу на полную.
Мы оба стонем и я, уперевшись локтями в кровать, начинаю трахать Анечку. Она обнимает меня за спину, а потом ее руки спускаются ниже и она стягивает с меня боксеры и впивается своими пальчиками мне в задницу.
- Какая же ты негодная девчонка, - хриплю я прерывисто. - Даже наказать толком не даёшь. Но ничего, я тобой ещё займусь. Анечка.
Падаю на нее и впиваюсь в шею и слышу хриплый шепот:
- Конечно, Тигранчик. Главное, чтобы ты сам в это верил.
Стерва.
Обхватываю ее за плечи и трахаю так, что кажется кровать сейчас треснет пополам.
Аня кончает так сладко, что я почти готов простить ее.
- Ань, - провожу по волосам, не выходя из нее, хотя уже кончил, - ну ты же понимаешь, что так нельзя делать?
Смотрю серьезно. А она улыбается и выдает:
- Нельзя себя трогать?
- Ань, - уже злюсь я, - ты ведь знаешь, о чем я. Подруга предупредила, да?
Улыбается.
- Ну, прости, Тигранчик, - водит пальчиком мне по груди. - Мы же хотели спасти приют. Мы же вдвоем были. Я не одна пошла.
- Такие вопросы я буду решать. Поняла?
- Но тебя же не было. Я подумала...
- Ты же знала, что я скоро вернусь. Вернусь и все решу.
- Только папе не говори, Тигранчик, - теперь пальчиками проводит по моей спине и ягодицам.
- Папа мне передал все полномочия, - ухмыляюсь я. - Меня бойся! - свожу брови.
- Фух, ну, хоть выдохнуть можно, - улыбается.
Не понял. Она всерьез думает, что теперь ей будет легче? Ну, что ж, Анечка. Зря. Зря.
38. Аня
На следующий день Тигран
