бросить и бежать к ней. Она мой новый наркотик. Зависимость. Хочу затрахать её пока член не покроется кровавыми мозолями и не отвалится. Жажду выпить все ее эмоции, иссушить, не оставить ничего.
Все эти отношения — херота. В них ты всегда себя во всем ограничиваешь и страдаешь. Никакой свободы.
Моя новая жизнь не подразумевает семьи. Не может быть у такого как я жены и детей. Все это сказка. Невозможно жить двумя жизнями. Ночью я король разврата, а днем прилежный отец. Рано или поздно все полетит к чертям и потянет за собой твою семью. Поэтому я отказался от Ангелины.
Пусть живет обычной жизнью, найдёт себе Додика, который будет дарить ей цветы, потрахивать раз в месяц и завозить спиногрыза по утрам в школу. И, конечно, он должен быть при деньгах и статусе, чтобы родители текли, глядя на него.
Все по классике. Все не очень счастливы, но пиздец довольны.
Но стоило мне увидеть ее в своём кабинете в этом чертовом платье, как все логически выстроенные решения посыпались, уступая место животному инстинкту. Я тупо не хочу делить своё.
А она моя. Будет своими губами полировать только мой член.
Даже решил, что готов порвать кишки, но попробовать жить обычной жизнью. Чтобы все было, как у нормальных людей. Или хотя бы похоже…
Даже терпел ее обиды. В ее голове затаилась ревность и злоба, типичная бабская хуета. Если на работе красивая помощница, значит уже натягиваю её во всю. В этом есть логика, но она заканчивается, когда мужчина говорит открыто о своих сексуальных желаниях, пристрастиях и видах на других баб. Я похож на лжеца?
Я бы никогда не изменил той, которой признался бы в любви. А Сиськастой я готов был признаться. Сказать, что она единственная при виде которой у меня кишки сворачиваются в форме сердца, а яйца предательски трепещут. У меня головка члена подёргивается, как у пса нос, в поисках ее.
Мне показалось, что с Ангелиной может что-то получиться, что она понимает мою сущность. Осознаёт кто я, что моя работа предполагает скрытность, и необходимость доверять во всем на слово без лишних вопросов. Но я ошибся, она из-за пустяка вынесла мне мозг. До последнего не верил, что она полезет проверять мой телефон. Когда выбросила его, повинуясь детской вспыльчивости, не доверяя мне, я прозрел.
Не будет никаких отношений. Ни одного шанса.
Я буду возвращаться поздно домой, а она выжирать мой мозг с вопросами, прийдется ловить ее по всему городу, потому что ей захочется внимания в моё отсутствие, захочет доказать — другие смогут любить ее сильнее. А я не железный. Когда-нибудь, я убью кого-нибудь из них… Или ее, придушу, как Дездемону.
Сиськастая хочет превратить меня в ублюдскую хероту в рубашечке и брючках с зализанными волосами, которая вторит жене и улыбается подружкам. В подобие мужика, который выпрашивает секс по праздникам и постоянно оправдывается: почему пришел так поздно, зачем смотрел на грудастую, сколько выпил, с кем гулял…
В отремонтированном офисе стало уютнее, пропал запах Буркова и его извращённых делишек.
За столом сидит Лиля в персиковой блузке и чёрной юбке с высоким разрезом. Она знает, как нужно одеваться не вульгарно и сводить с ума мужчин. Умна, хитра и ненавязчива. За это ценю ее.
Скольжу по ее лицу пристально, изучая красивые черты. Похожа на Сиськастую, даже слишком. Их различает только одна черта, контрастно разделяя девушек на разные типажи.
В Ангелине — непорочная сексуальность. Она красива и осознаёт это, очень страстная, но не испорченная и не знает еще границ, на которые способна. Просто девушка, которую еще учить и учить возможностям секса. Она даже член берет еще с опаской, робко и с замиранием сердца. И от этого сперма вскипает в яйцах.
Лиля же, наверное, умеет все. Глядя на нее понимаешь, что любая твоя чёрная фантазия будет выполнена ей на пять с плюсом.
— Не сразу заметила Вас. — спокойно говорит девушка, откидываясь на стуле и лукаво глядя мне прямо в глаза. — Что-то случилось?
— Организуй мне закуску и бухло. Я очень устал. — потом приму решение: трахнуть ее или нет. Сначала хочется напиться. От жажды сводит зубы.
Лиля — чудо помощница, она быстро организовывает несколько тарелок с закусками, исключительно то, что я люблю. Хотя я ни разу не озвучивал свои предпочтения. Помощница ставит два стакана на моем столе, закидывает в каждый по три кубика льда и наливает янтарную жидкость.
Звук льющегося бухла успокаивает.
— Не стоит пить в одиночку, это приводит к алкоголизму. — она говорит ровным и безразличным голосом, это предупреждение между строк. Она берет нежной ручкой один стакан и протягивает его мне, второй поднимает и немного отпивает чистого шотландского виски. Даже не морщится.
— Вдруг осознал, что не зря плачу тебе. — хрипло говорю, отпивая напиток. — Расскажи, как ты попала к Буркову, могла же бабки заколачивать где-нибудь в офисе без потрахушек.
— Такие нет. — честно отвечает она, усаживаясь на моем столе и закидывая ногу на ногу, мне удается даже рассмотреть цвет ее трусов. — В нашей стране отсутствует понятие — харасмент. Считается, что любая симпатичная женщина, даже замужняя и умная, так и мечтает, чтобы ее облапали. И это даже на работах, на которых платят три копейки. Хочешь, чтобы к тебе хорошо относились мужчины, не мешали работать — флиртуй с ними, ублажай их эго. С карьерным ростом аналогично. При наличии вакантной должности из двух одинаково способных кандидатов, всегда выберут мужчину. Хочешь, чтобы повысили — трахайся с начальником за бесплатно, ублажай его и тогда он подарит тебе незначительное повышение и смешную прибавку к зарплате.
Я люблю секс, люблю красивых мужиков, обожаю бешеные скачки в постели, но только с классными самцами. Бурков был охрененным в постели. После него я еле ходила. Он был маньячина, но между нами все было по-честному. Он был богат и красив, платил мне хорошо и еще и оргазмы дарил. В отсутствии отношений, я оставалась в шоколаде. Не многие бабы могут этим похвастаться.
Ее смелое и честное заявление мне понравилось, даже вызвало уважение.
— А что будешь делать, когда найдёшь того самого? Уволишься и вернёшься в офис? Чтобы ублажать мужское эго?
— Тот самый должен быть с длинным хером и железным стержнем, чтобы я отказалась от работы и захотела ублажать только его. — она вновь подняла стакан и отпила из него. — Но хватит говорить обо мне, Дик. Мой рабочий день закончился уже пол часа назад и тебе нужно уже решить: будет трахаться или
