взрыва и падал в море частями. Однако взрыв мог произойти и от удара молнии в ёмкости с горючим. Словом, нужны заключения специалистов. Поэтому я прошу всех попридержать своё возмущение действиями правительства.
– А что оно сделало уже для будущего приёма первомайских мальчиков? – выкрикнул кто-то из женщин, не дожидаясь предоставления слова.
– Вы знаете, что нами открыт в сбербанке специальный счёт, который так и называется «Первомайские мальчики», на который переводятся и государственные средства, и пожертвования частных лиц и компаний. Зарубежные страны, как ближние, так и дальние, выделяют свои фонды. Мы ведём переговоры с крупным американским бизнесом по выделению огромной суммы денег на воспитание наших мальчиков.
Вопрос из зала:
– А дойдут ли эти деньги до мальчиков?
Ответ не задержался:
– Мы намечаем ряд мероприятий по контролю за расходами.
И так вопросы сыпались один за другим. Наконец, председательствующий предложил дать Премьеру отдохнуть и предоставить слово выступающим, как говорится, в прениях.
Начал их президент академии наук Окрошкин.
– Друзья мои, в лице Романа Наукова мировая наука потеряла целый пласт научной мысли. Я не представляю, когда мы сможем его восстановить. Боюсь, что не при моей жизни. Найдётся ли чёрный ящик с объяснениями гибели самолёта, сказать трудно. А вот то, что Науков не оставил после себя никакого научного материала – это определённо, ибо в своём последнем интервью он сказал, что все его работы в ноутбуке, а эта кладезь в настоящее время находится на глубине Чёрного моря. Мы потеряли то, что не успели приобрести. А ведь журавль фактически был у нас в руках, и мы его выпустили. Не знаю, как с этим можно мириться. Я, конечно, тоже учёный. Есть у меня и свидетельства на изобретения, и какие-то открытия. Но я считаю себя простым учёным, я бы даже сказал, функционером науки. Роман Науков, в отличие от меня и многих моих коллег, был явно одарён гениальностью. Если бы я верил в бога, то сказал бы, что в нём есть божья искра. Убрав его из жизни, а я полагаю, что его убрали, мы задержали развитие нашей науки лет на пятнадцать тире двадцать. Это очень печально.
И по-стариковски сгорбившись, Окрошкин сошёл с трибуны. Его место занял среднего возраста энергичный депутат с короткими усиками над губой.
– Господа, у меня один вопрос, но очень существенный. Глава правительства вешал нам на уши лапшу. А мы её глотали.
Председательствующий строго прервал говорящего:
– Я прошу вас выбирать выражения и не оскорблять никого.
– Это не оскорбление, – парировал замечание депутат с усиками, – а народное выражение, употребляемое в тех случаях, когда кто-то просто врёт. Премьер-министр забыл будто бы сказать о том, что до взрыва самолёта была попытка отравления Наукова, о чём было доложено незамедлительно. Более того, Науков сам рассказал об этом на пресс-конференции в Новороссийске. Уже тогда правительство обязано было принять все меры для охраны Наукова, человека, представляющего особую ценность для всего мира. Почему этого не было сделано? Мне видится это так, что попытка отравления, взрывное устройство, ликвидированное майором Быстровым, и потом взрыв самолёта всё это звенья одной цепи в руках одного человека, который если не находится в самом правительстве, то должен был быть обезоружен этим правительством. Поэтому я убеждён, что вина на правительстве во всех случаях.
И тут неожиданно для всех к трибуне с поднятой над головой рукой подошла Аллочка. Она была в строгом чёрном платье и в чёрной прозрачной косынке на причёске.
– Кто это? – спросил председательствующий сидевшего рядом заместителя.
– Вы не узнали. Это же председатель женской ассоциации «Первомайские мальчики» Алла Владимировна.
Председательствующий вспомнил и предоставил ей слово, как гостье, представляющих интересы женщин Москвы.
– Я не задержу ваше внимание, – трагическим голосом начала Аллочка. – Скоро месяц, как я призываю всех моих соратниц женщин вырастить в себе мальчиков и родить их с тем, чтобы наше государство пополнилось отрядом будущих воинов, учителей, учёных, инженеров, артистов и всех, кого нам не достаёт сегодня. Я полагала, что наше государство нуждается в нашей помощи и будет делать всё от него зависящее, чтобы роженицам и детям было хорошо, чтобы для них были созданы все необходимые условия. Но я ошиблась и вынуждена признать свою ошибку. Оказывается, воспитывать наших детей, как явствует из слов нашего премьер-министра, мы собираемся на американские деньги, а стало быть, и по американским правилам, ибо деньги без условий не даются. Это первое, с чем я, как женщина, собирающаяся рожать, не могу согласиться.
Подумайте только. Численность нашего населения стала резко сокращаться. А почему? По той причине, что женщинам некуда девать своих детей. У них нет достаточной жилплощади, нет детской комнаты в квартире, нет денег на содержание ребёнка, и они вынуждены работать, чтобы получить средства на их воспитание. Кто же захочет рожать в таких условиях?
И второй важный момент. В школах перестали воспитывать детей. Учителям за воспитание не платят. И вот результат. Пришла к нам в жизнь трагедия с Алиной Молодцовой. Молодые парни думают сегодня не о героизме, не о том, чтобы сделать что-то доброе для людей, а о том, как удовлетворить свои похоти. Не было бы этой трагедии, не возникла бы проблема с первомайскими мальчиками. Правда, тогда бы Роман Николаевич не задумался над своим открытием. Но трагедия произошла, и учёный сделал всё, чтобы помочь своей любимой. Помогая ей, он помог и мне.
Но это ещё не всё. Глава кабинета министров страны не понимает всего ужаса того, что происходит. Он пытается свалить на удар молнии своё собственное равнодушие, своё безразличие к судьбам миллионов женщин, которые с гибелью Романа Николаевича Наукова потеряли надежду на исцеление от своего недуга. Ведь кроме тех, кого коснулась его счастливая звезда-ракета, есть другие женщины по всему миру, желающие родить, но не имеющие такой возможности. Кто подумал о них? Науков думал, но его теперь нет. Мы, женщины, готовы были боготворить его, а вы у нас его отняли. Где вы были, когда он открыто рассказал, что его хотели отравить? Сидели у себя в кабинете? Пили французский коньяк под русский огурец, если не заметили, что парня надо спасать? Где были ваши министры? Почему они не кинулись к вам с предложениями окружить учёного охраной, хотя бы наполовину такой же, как у вас?
Аллочка, чьё разгорячённое речью личико выглядело трагически прекрасным в обрамлении чёрной косынки, подняла указательный палец вверх, говоря с расстановкой:
– Нет, вы знали, что должно произойти. И вы арестовали тех, кто вас предупреждал об опасности, грозящей Наукову. Вы
