и знаю, он бы меня в окно с удовольствием выбросил, вслед за ключами, только бы я ей глаза не мозолил.
- Я тебе ее не отдам, - ставлю стакан на стойку и подхожу к ванной. - Война, так война.
Жду.
Он тоже.
Алиса не выходит, за дверью тишина.
Стучу в пластиковую шторку.
- Сколько времени? - тут же отвечает ее приглушенный голос.
- Пять почти.
- А откроют нас когда?
- Часов в восемь. А…
- Я здесь посижу, - перебивает она и после паузы добавляет. - И не смейте заходить. Только попробуйте. Или в ванне утоплюсь.
- Лапушка.
- Ясно или нет?
Молчу, поворачиваюсь на брата.
Он трет лицо, подходит ближе.
- Алиса, - постукивает костяшками пальцев по двери.
- Я все сказала. Не вздумайте дверь открывать. Я серьезно. Ясно?
У нее не голос, а одна сплошная угроза, ее трясет, кажется, просто от того, что мы разговариваем, отхожу от двери.
Ей успокоиться надо.
Дождаться утра.
Алиса
Конец октября дождливый и пасмурный, и учеба не лезет в голову. Весь день, пока мы в универе торчали, на улице так противно накрапывал доджик, и по стеклу стекали прозрачные капли.
Мы с Викой проспали все лекции.
И теперь, зевая, плетемся к моей машине.
- Скорей бы на работу, - Вика ежится в тонком плаще и обнимает себя за плечи. - Все таки, классное место “Пантера”. Там всегда праздник.
Киваю и сажусь за руль.
Сначала думала, что работа в сауне временная, да меня и уволили, когда я с Виктором и бамбуковыми вениками сбежала со смены.
Но Вика за меня упросила, и я вернулась обратно. И не жалею, смены легко совмещать с учебой, и зарплата нас с подругой устраивает, Вика с первой получки купила себе дорогущий ноутбук и больше с ним не расстается, везде с ним таскается.
А я откладываю.
Начала копить на собственную квартиру.
Асфальт мокрый и темно-серый, вжикают дворники. Вика шарится в ноутбуке и цокает:
- Вах, какие сапоги. Вышла новая коллекция. Может, перед работой в торговый центр заскочим?
- У тебя же денег нет, - напоминаю и кошусь на ее бук, обкленный цветными наклейками.
- Ну так, приценимся. Примерить же никто не запретит, - она замолкает ненадолго, в тишине слышен негромкий стук клавиш. Еду по городу, везу ее домой. И тут она ахает, - ты новости читала уже? Твой отец вчера женился.
Вчера была пятница, и мы с Викой работали всю ночь. Сегодня я с трудом встала на учебу и в интернет, вообще, не заглядывала, уже пару дней.
- Торжество проходило в отеле за городом, - сплетничает Вика, пробегая глазами новости. - В том самом, помнишь. Где у друга Николаса свадьба была.
Киваю.
Еще бы, я уже месяц пытаюсь семью Рождественских забыть, и не получается, врут люди, время не лечит.
Особенно ярко в памяти та ночь в студии горит, не стирается. И я ведь, правда, до утра тогда просидела в ванной, держась за ручку двери. И щеки полыхали так, что от стыда у меня поднялась температура.
Было очень, очень стыдно.
И за то, что случилось, и за то, что мне все понравилось, два обнаженных мужчины в постели со мной, два брата.
Я потом неделю провалялась у Вики дома, все никак не проходил жар, это была лихорадка, самая настоящая.
А когда я поправилась - подруга передала мне ключи. От машины и от дома. Николас пообещал, и впервые в жизни не сорвал мне, разобрался с арендаторами.
И вот уже почти месяц я живу одна, в нашем с папой коттедже.
- Он на Регине женился? - уточняю и сворачиваю на светофоре, подъезжаю к Викиному дому.
- А на ком еще? - подруга хмыкает. - На Регине Рождественской. Вы с ним совсем не общаетесь?
Качаю головой.
Он мне даже не звонил ни разу, и я не знаю, это кто-то из братьев ему запретил, или он сам не хочет общаться с дочерью.
Но папа своего добился, женился. Значит, дед со свадьбой смирился, и все у них хорошо.
- Смотри, какая красивая Регина, - Вика сует мне под нос экран, на котором открыта большая фотография жениха и невесты, которые стоят на крыше отеля.
Торможу возле подъезда и вздыхаю.
Странно это, и чуть-чуть дико, но я скучаю, по правилам и традициям, и их дому, полному народа, каждый день возвращаюсь в пустой коттедж, и мне одиноко там, я даже нашла себе хобби.
Устроилась волонтером в приют для животных. Папа мой счет разморозил так же молча, как и заблокировал, и на него в начале октября поступили деньги.
И я решила. Что тратить их на себя не буду, поэтому вкладываюсь в собачий дом.
- Ну так что, - Вика отстегивает ремень безопасности и убирает в сумку ноутбук. - Прошвырнемся перед работой по магазинам?
- Смысл, если ничего не покупать? - нетерпеливо смотрю на ее подъезд. Мне сегодня нужно успеть в зоомагазин за кормом, отвезти его собакам, приготовить покушать, и я надеялась немного поспать перед сменой.
- Ну ты же сможешь мне занять? - подруга хитро шурится.
- Я тебе говорила, - качаю головой. - Те деньги, что папа переводит - я на себя не трачу.
- Так ты не на себя, ты на меня, глянь-ка, - Вика поднимает ногу и показывает мне испачканный замшевый сапог, - сейчас такая слякоть на улице, мне нужны нормальны кожаные ботиночки. Это тоже благотворительность, Алиса.
- Я подумаю.
- Приезжай за мной к шести, - принимает мой ответ за согласие подруга и распахивает дверь. Под дождем вприпрыжку несется к подъезду.
Качаю головой и выезжаю со двора.
В зоомагазине заранее покупаю подарки собакам и гружу все в багажник, настроение улучшается немного, и я под музыку рулю в коттедж.
Может быть, скоро, возьму себе одного или даже двух щенков, дом у меня большой, и я там целыми днями одна.
У ворот останавливаюсь, ищу пульт. Шарюсь по салону и выхожу на улицу, топчусь по мокрой пожухлой траве и заглядываю под сиденья. Обхожу авто и открываю багажник.
Где же пульт.
Моросит дождик, под нос себе напеваю песенку и ворошу пакеты с кормом. И замолкаю, когда к моему голосу примешивается другой, мужской.
- И вся эта любовь, как пузырьки, я не хочу всерьез, - немузыкально напевает он девчоночью песню, и я
