Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
указывает на «влияние пока неописанной зависимости от половой принадлежности», хотя это и не очень согласуется с наличием незаболевших сыновей Гэлвин.
Возможно также, что мутация по материнской линии пересекается с чем-то еще по линии отца. То есть сама по себе мутация SHANK2 не вызывает ничего, и для того чтобы полностью подготовить почву для заболевания, ей нужна какая-то сторонняя причина. С генетическими мутациями такое бывает. Генетик Кевин Митчелл отмечает, насколько по-разному могут проявляться конкретные мутации у разных людей: одна и та же мутация может приводить к возникновению эпилепсии, аутизма или шизофрении, а может вообще не иметь никаких последствий. А иногда вторая редкая мутация в геноме вызывает комбинированный эффект.
Возможно, и даже весьма вероятно, что генетический изъян, обусловивший шизофрению сыновей четы Гэлвин, принадлежал не отдельно Мими или Дону, а стал комбинацией нарушений у обоих супругов, совершенно оригинальной смесью, способной полностью изменить их жизнь.
Глава 37
2016
Медицинский центр Колорадского университета, Денвер, штат Колорадо
Пока Линн ДеЛизи и ее новые партнеры из Amgen шли по следу SHANK2 в Кембридже, Роберт Фридмен продолжал работу по своей тематике в Денвере. У него, как и у ДеЛизи, период первоначальных надежд сменился болезненным разочарованием. Сначала Фридмен был в восторге от того, что удалось выделить первый ген, играющий определенную роль в развитии шизофрении, а затем мучительно долго наблюдал, как испытания лекарственных препаратов для активации соответствующих рецепторов головного мозга заканчиваются безрезультатно. Фридмен уперся в стену и теперь искал другие подходы к решению задачи восстановления или укрепления гена, от которого, как он понимал, зависит очень многое.
В частности, он постоянно возвращался к мысли о том, что ученые, возможно, интересуются заветным геном CHRNA7 на более поздних стадиях, чем это было бы полезно для взрослых пациентов вроде братьев Гэлвин. Как и большинство других, этот ген полностью формируется в утробе еще до появления ребенка на свет. Фридмен уподобил развитие мозга младенца поэтапному обновлению компьютера: все начинается с элементарной операционной системы эмбриона, которая по мере роста периодически переустанавливается и приобретает более совершенные и сложные версии. Ген CHRNA7 появляется на ранней стадии внутриутробного развития и, как полагал Фридмен, призван помогать установке самой последней версии операционной системы, которая используется взрослым человеком. Таким образом, к моменту появления младенца на свет жребий уже брошен. Если Фридмен прав в своем предположении о тесной связи шизофрении с состоянием гена CHRNA7, то единственный выход – постараться привести его в порядок до рождения.
Фридмен четко видел свою цель: если он сможет исправлять изъяны гена CHRNA7 на внутриутробной стадии, то сумеет пресекать вероятность появления шизофрении в корне. И если это получится, то можно будет успешно избавлять все последующие поколения генетически предрасположенных к шизофрении людей от появления даже намеков на нее. Трудно представить более нереалистичную цель. То, что Администрация по делам продовольствия и медикаментов разрешит испытания экспериментального препарата на беременных, выглядело, мягко говоря, маловероятным. Пичкать лекарствами еще не родившихся младенцев – нет, это невозможно.
Фридмен искал метод, не подразумевающий ни оперативных вмешательств, ни синтетических лекарственных средств. И он с некоторым удивлением обнаружил, что ацетилхолин (нейромедиатор, на который он хотел воздействовать) – не самое необходимое вещество на первом этапе развития CHRNA7. Для нормального развития у эмбриона этому гену в первую очередь нужно нетоксичное и очень полезное питательное вещество, продающееся во всех аптеках и магазинах пищевых добавок.
Холин содержится в массе продуктов повседневного рациона питания, в том числе овощах, мясе, яйцах и птице. Беременная женщина снабжает своего будущего ребенка холином через околоплодную жидкость. Идея Фридмена оказалась очень простой: а что, если давать мегадозы холина будущей матери ребенка, предрасположенного к шизофрении? Это станет точно такой же пищевой добавкой, как фолиевая кислота в поливитаминах для беременных, которые рекомендуют принимать для предотвращения спинального дизрафизма и палатосхиза. Возможно, тогда мозг ребенка из группы риска будет развиваться нормально, что до известной степени невозможно иначе.
Администрация по делам продовольствия и медикаментов согласовала проведение эксперимента. Денверский коллектив Фридмена провел опыт, в рамках которого часть будущих матерей получала повышенные дозы холина. С целью обеспечить как минимум адекватное потребление холина всеми участницами исследования, следили, чтобы в рационе женщин из контрольной группы присутствовало достаточное количество мяса и яиц. После появления младенцев на свет проводили тесты с двойным щелчком для измерения уровня слуховой фильтрации. Нормальные уровни показали семьдесят шесть процентов детей, матери которых получали дополнительные дозы холина во время беременности, в отличие от сорока трех процентов в контрольной группе[69]. Нормальную слуховую фильтрацию в большинстве случаев демонстрировали даже младенцы с аномалиями СHRNA7. Младенцы подрастали, и хорошие новости продолжали поступать. Группа Фридмена отметила, что в возрасте сорока месяцев дети, получавшие дополнительный холин, были внимательнее и общительнее по сравнению с детьми из контрольной группы. Холин оказался явно полезен практически всем.
Фридмен опубликовал свой труд о холине в том же 2016 году, когда увидели свет исследования Института Брода о гене С4А и ДеЛизи о гене SHANK2. В 2017 году Американская медицинская ассоциация приняла резолюцию, согласно которой витамины для беременных должны содержать повышенные количества холина для предупреждения возникновения шизофрении и других нарушений развития мозга. Этому предшествовали тридцать лет работы Фридмена с попаданием по меньшей мере в один тупик. О том, насколько важное значение имеет холин, можно будет с уверенностью говорить только со временем, по истечении нескольких десятилетий. Однако, отчасти благодаря работе с Гэлвинами, Фридмен пришел к кардинально новому подходу в предотвращении развития шизофрении.
Осенью 2015 года Фридмен приехал в Нью-Йорк на ежегодный симпозиум под эгидой Фонда исследований мозга и поведения. Эта общественная организация собирает многомиллионные пожертвования на исследования в области новых методов лечения психических заболеваний. О результатах работы Фридмена с холином уже много говорили, а на симпозим он приехал, чтобы получить одну из высших наград в своей области деятельности: премию Либера за выдающиеся достижения в исследованиях шизофрении.
На торжественной церемонии в Нью-Йорке присутствовала и Нэнси Гэри. Супруги Гэри финансировали одну из кафедр факультета психиатрии Колорадского университета, которым руководил Фридмен. Холиновое исследование вызвало у Нэнси сильнейший интерес. За несколько лет до этого они с Сэмом предоставили средства на строительство отдельного корпуса для психически нездоровых детей на территории университетской больницы. И теперь Нэнси, которой было за восемьдесят, и Сэм, перешагнувший рубеж девяноста лет, взяли на себя обязательство финансово поддержать следующий проект Фридмена – наблюдение детей, получавших добавочный холин во время внутриутробного развития, на протяжении нескольких десятилетий их жизни. Сэм и Нэнси Гэри понимали, что может значить подтверждение значения
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
